Родители назвали ее Феодорой – посланница Бога, а зарегистрировали, как Теодору, в быту же зовут Федечкой.

Удивительно было слышать, как двухлетняя девочка русскоязычных эмигрантов лопочет по-французски. Пожалуй, это скорее была смесь нескольких языков с набором из десятка слов. Я ничего не мог понять, а родители девочки легко разбирались в этой тарабарщине. Федечка оригинально справилась с обилием иностранных языков, навалившихся на нее, отдавая предпочтение самым коротким словам. Впрочем, какой язык был для малышки иностранным, я затрудняюсь сказать. В детском саду она слышала французскую и английскую речь, а дома с ней говорили только по-русски.

Малютка была общительной и все время что-то мне говорила. Один раз я каким-то чудом догадался, что ребенок хотел узнать, как по-русски называется предмет, в который она ткнула своим миниатюрным пальчиком. Это была чашка, о чем я и поведал милому ангелочку. Малышка старательно повторяла вслед за мной названия предметов, заинтересовавших ее, игнорируя буквы, которые не могла выговорить.

Забавно и грустно было смотреть на это прелестное создание. Не сомневаюсь, что Федечка, когда вырастет, выучит много языков. Вот только кем она себя будет чувствовать? Англичанкой, француженкой или русской? А может, растворится в многонациональности своего государства и будет гордо именовать себя канадкой?

В Россию часто приезжают потомки наших литературных классиков. Все они гордятся своими известными предками. Некоторые из них говорят на русском языке с сильным акцентом, а другие и вовсе не говорят на великом и могучем… Сейчас этих людей ничего не связывает с Россией. Поэтому язык их прадедов в повседневной жизни им совершенно не нужен. Глядя на этих людей, я каждый раз вспоминаю известную истину, что народ, забывший свой язык, умирает как нация.

Грустно…