Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:10.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-theme-font:minor-fareast; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Яков Есепкин

На смерть Цины

Триптихи и трилистники

I

Хоть бы скорбь нам простят -- не хотели скорбеть

Мы, Господе, в алтарь Твой затиснулись краем,

Смерды ж бросили всех по карьерам гибеть,

Звоны святны пия, без свечей угараем.

Нищи мы во миру, царевати сейчас

Нам нельзя и сойти невозможно до сроку,

Вот и празднуем днесь, коемуждо свой час,

От пеяний жалких много ль странникам проку.

Змеи тронно вползли в богоимны сердца,

В пухе цветном персты, буде трачены лики,

И Звезда высока, и не виждим венца,

Присно блудные мы, а и бьются калики.

Пусть сердечки свое крепят мор-ангелы

Ко иглице хвойной вместе с златью игрушек,

Снег на елях горит, крася нощно столы,

Всё нейдем балевать -- зло яремо удушек.

Прелюбили пиры, а влачились в рядне,

За любови тоску чад Твоих обвинили,

Весело им теперь сребра пити одне,

Мы, Господь, на крестах разве их и тризнили.

II

Четвергуем теперь, вина красные пьем,

Да порожец равно змейна Смерть обивает,

Как юроды уснут, мы еще и споем,

Горше жизни любовь, а горчей не бывает.

Коли святки горят и стучатся купцы

В наши сени, пускай веселят пированья,

Ан в хорошем кругу и сладят леденцы

Горечь хлебов жалких, нищету волхвованья.

Гурбы снежные днесь постелила сама

Богородице-свет, разукрасила хвою,

Научились молчать, буде присно чума,

И Звезда чрез пухи златью льет моровою.

Мы свободны, Господь, цветно лепим снежки,

Перстной кровию втще осеняем глаголы,

Балаганы везде и галдят дурачки,

Чудотворные те ль заскверняют престолы.

И смеялись оне, слезы ткли во рядны,

Благочинно тряслись, ангелов потешали,

Только в смерти, Господь, мы не стали смешны,

А в бытьи -- так сребром нашу голь украшали.

III

То ли внове январь, то ль, успенье поправ,

Святки льют серебро на отбельные лики,

Гурбы снежно горят вкруг ядящих орав,

Пусть вспоют немоту перстевые музыки.

Как хоругвь, пронесли хвойну цветь до Креста,

Наши ели цвели дольше святочных звонов,

А и доля была не в урок золота,

Кровью скрасили мы бездыханность рамонов.

Вот окончилась жизнь, истекли роднички,

У Ревучих озер собрались неживые,

Побытийно агнцы стали много жалки,

И пеяют псалмы череды хоровые.

Да сановные их восприметим басы,

Рукава завернем -- смердов зреть обереги,

Кровны пухи не бьют мор-пастушки с косы,

Трачен Смертию всяк заступивший береги.

И лукавили ж, нас приводя на порог,

Указуя Звезду, во пирах сатанели,

Сбили чадов, Господь, хоть бы червный мурог

Вижди в смерти -- на нем присно красятся ели.