Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:10.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-theme-font:minor-fareast; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Яков Есепкин

Стяги

Наши стяги побило тщетой,

Оболгали до судных мгновений

Проповедники слог пресвятой,

Голосят и не чтут откровений.

Мрамор может бессмертных певцов

Грозовому обречь перевалу,

Персть сияет с червовых торцов,

Зрят церковные райскую алу.

И возбранно хоругви белить

Оглашенным к ночной литургие,

Слез на мрамор сиих не излить,

Бдят одни и у плахи другие.

Коемуждо столпницы свое,

Бойных терниев хватит с лихвою,

Сколь графита горчит остие,

Быть чернилам со течной канвою.

Наша смерть и в миру не красна,

Грозным золотом блещут оклады,

Аще дале, Господь, тишина,

Хоть дослышим страстные рулады.

В белых лестницах, в лепи благой

Хоры нощи иль замок Тамарин,

Усны певчих кровавой лузгой

Затеклись от багряных окарин.

Коль неблаго честное письмо,

Если желтию свиты чернила,

Пусть музык и певцов яремо

Пресвящает Господняя сила.

На крови низвергается храм,

И костелы пусты, и мечети.

Руки раз протянулись к струнам

И повисли, как мертвые плети.

Востекли дальше смерти времен

Лживы речи, им бездны внимали,

Чтобы вечно шелка тех знамен

В черных льдах мы перстами сжимали.

Не избавиться здесь ото лжи

И не смыть ея ангельской кровью,

Ибо темною оспою ржи

Прокаженны пути к богословью.

Алчут мщенья и слезы лиют

Звери, с коими уж не сразимся.

Как архангелов трубы вспоют,

Мы чудесно и преобразимся.

Лишь тогда содрогнутся века,

Всяк увидит в лазури возлитых,

Стягов сих белоснежны шелка,

Божьей славой навечно покрытых.