Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin-top:0cm; mso-para-margin-right:0cm; mso-para-margin-bottom:10.0pt; mso-para-margin-left:0cm; line-height:115%; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-theme-font:minor-fareast; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin;}

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот сороковой опус

До сирени во сенях витых,

До пенатов и как дотянуться,

Хоть виждите отроков святых

О тенях, сколь всепоздно вернуться.

Ах, порфирный безумствует май,

Ах, цветницы, цветницы блистают,

Кто успенный, сирень вознимай,

На венки нам ея заплетают.

Столы эти лишь отроцев ждут,

Круг сидят в опомерти родные

И места их пустые блюдут,

И сирени каждят ледяные.

Пятьсот сорок первый опус

Преведем золотыя каймы

Вдоль бордовых свечей и альковных,

Ель унижем серебром тесьмы,

Дисмос вытисним взлать для церковных.

Се вино иль осадок, нести

К пировой кутии и хлебницы,

Аще горечью всех не спасти,

Вам и ветхая кровь, и сольницы.

Ах, винтажные эти пиры

И картоны, и в мелах эльфиры

Увиют нас канвой мишуры,

Где и кровь – то златые порфиры.