Яков Есепкин

Сангины мертвых царевен

XI

Се, валькирии нощно летят,

Суе нас ангелки и спасали,

Золотые ль плоды восхитят

Барву тьмы, над какой нависали.

Зри, влекут иудейских царей

По лепнине венечий холодных,

Полон сад гончаков и псарей,

Юд кричащих и змей всеколодных.

Во четверг ли, Господе, оне,

Убелясь, на шелках пировают,

И следят нас в томительном сне,

И порфирные вишни срывают.

XII

Извели псалмопевцев святых,

На пасхалах чернятся виньэты,

Меж цветочниц и кущ золотых

Их тлеют и тлеют силуэты.

Хоть налейте успенным вина,

Яств блюстителям хватит ли мела,

Ночь была к фарисеям нежна,

А Вифанию мглою одела.

Мы, Господе, под каморной тьмой

И не помним о ярких цветницах,

И стенаем во цвети немой

И со чермною миррой в зеницах.

XIII

Тлеют опер барочных шелка,

Привкус млечности губы чарует,

Неумолчная столь высока,

Пировает Асия, пирует.

Бальзамины виются, арма

Юных граций преносится в ложи,

Се молчит не Геката ль сама,

С нею мы лишь аурностью схожи.

Ныне ангели тихо рекут

О бессмертии нам, во кармины

Добавляя остуду цикут

И свивая огнем бальзамины.

XIV

Исполать, исполать пировым,

Неге свеч и кримозным цевницам,

Се услада и юнам живым,

И лелеющим тьму чаровницам.

Именинные торты внесем,

Украсят их тлеенные вишни,

Хватит воска и млечности всем,

Премучения наши излишни.

И увидит Господе, как мы

Вознесенны еще и порфирны,

Как сочатся на мареве тьмы

Золотыя виньетки из смирны.

XV

Ангелочки июль препоют,

Битый мрамор падет на обсиды,

И тогда воском нас увиют

И цветами безрукие Иды.

От исчадий сеих убежать

Не могли, кто еще небесплотен,

Соглядит --  нощно ангели жать

Будут цветь всекаморных полотен.

И следи, как юдольно горят

Небодержные сени земные,

Как над садом июльским парят

Вишни в мирре и тьмы ледяные.