Дневник Вознесения

Роман в стихах

(ненормативная лексика)

Часть первая.

1

В мой адрес отгремели почести

И все ушли к себе домой,

А я остался в одиночестве

Лицом к лицу с самим собой.

И я сказал, набравшись смелости:

"Ну что взгрустнул, мой юный друг,

Ты посмотри на эти прелести,

Гляди как жизнь кипит вокруг!

Вон перестройка с демократией,

Глянь, все вокруг кричат УРА,

А ты сидишь вот тут с апатией

У запотевшего окна.

Ты глянь какая у нас партия!

Окрепла, выросла в борьбе!..."

"Пошёл-ка ты кьибени матери..."-

Вдруг я ответил сам себе.

2

Летело лето в пьянстве и разврате,

Тащилась осень в картах и в вине.

Пришла зима. Лежу я на кровати

На белой простыне, а кажется в говне.

Под Новый год так хочется веселья.

Но нет его! Тоска меня грызет.

И как всегда приходится с похмелья

Встречать совсем не нужный Новый год.

Займу бутылку водки у Володи,

Открою банку прошлогодних шпрот.

И сам себе я настучу по морде

За этот бестолковый Новый год.

Потом напьюсь до умопомраченья

И расколов две рюмки и стакан,

Куплю билет, уеду на леченье

От сифилиса в город Бугуруслан.

3

Пляшет сброд под ритмы залихватские,

Всех до слёз довёл цыганский хор...

И глаза твои - большие, блядские

На меня уставились в упор.

В них тоска и похоть одновременно

В чувство одиночества слилось.

В них прочёл я, что ещё беременной

Побывать тебе не довелось...

Но уйди, подруга блядоглазая.

Это ВСЁ сегодня не твоё...

Да! Такой уж пропитой зараза я.

И люблю обламывать бабьЁ.

4

Мне нравится! Мне нравится,

Как бабы раздеваются.

Снимают платье, трусики, поношенный лифон.

А как они раздетые,

Для ебли разогретые,

Я их пинком под задницу и выгоняю вон.

Конечно, им не нравится

Вот так: пинком под задницу,

Им хочется попьянствовать, потрахаться со мной.

И не маньяк я, кажется,

Но просто покуражиться

Порой люблю над бабами. Ну чё? Ко  мне домой?

5

Я Вас любил три раза… Нет, четыре:

На пляже, в бане, в парке городском,

Последний раз в общественном сортире.

Сначала в женском, а потом в мужском.

Вы отдавались без энтузиазма,

Как взрослое, но глупое дитя,

От сладости фальшивого оргазма

Заучено вздыхая и кряхтя.

Своей фригидностью Вы разбудили зверя

В моей душе, немножечко больной,

И до сих пор я сам себе не верю:

Как утопил Вас в яме выгребной?

Вы утонули быстро, без мучений,

Но все-таки сказать успели мне,

Мол, вот конец бездумных приключений,

Прощайте, милый. Истина в говне.

6

По проселочной дороге

Я иду навстречу счастью.

Сбиты в кровь босые ноги,

Шрам болит. Должно к ненастью.

Мочевой пузырь надулся,

Ноет зуб, опухли пятки...

Чтож я, глупый, не обулся,

А босым пошел на блядки?

7

Позабыв о горе и беде,

Бабы голые в лесном пруду купаются.

От ударов титек по воде

Брызги до опушки разлетаются.

На опушке я залёг в кустах

И за ними я секу украдкою.

Мой конец уже набух в штанах,

Предвкушая эйфорию сладкую.

Бегают бабёнки без портков.

Ишь, как разгулялись, суки подлые.

Член мой так и рвётся из штанов,

И горят мои яички потные.

Наконец, не выдержав напор,

Все штаны мои по швам порвалися.

Мой конец взметнулся, как топор...

И бабёнки с воем разбежалися.

8

Устало смотрим в спину молодым,

Листая жизнь страницу за страницей.

А может быть и я еще любим

Какой-нибудь прыщавой ученицей.

Она, быть может, ночи до зари

Слюнявым пальцем возбуждает клитор

И шепчет мне: «Приди…приди…возьми…»

И я бы взял… Ну, скажем так, за литр.

9

Эх, сейчас бы ломануться в Гагры,

Окунаясь в пьянство и разврат

Вместе с той, сисястой из «Виагры».

Пропивая тысячи зарплат

Вин попить французских, настоящих.

В пьяном виде обоссать кабак.

И от той сисястой из «Блестящих»

Подловить классический трепак.

И, побив бокалов и тарелок,

Крикнув слово «блядь» для куража.

Взять вон ту сисястую из «Стрелок»

И швырнуть с восьмого этажа.

А проснувшись утром с мыслью : «Где я?»

Осмотреть побои и погром,

И послать косую из «Лицея»

В магазин за первым пузырем.

10

...ну вот, опять я кончил слишком рано.

Ты молча встала и ушла, надев трусы,

а сперма капала с усталого дивана

и тикали презрительно часы.

Нахальный месяц заглянул в мое окошко.

Легла на город проституткой ночь.

К спущенке подошла тихонько кошка,

Лизнула, фыркнула и убежала прочь.

А я сижу, свой член в руке болтая,

уставившись во тьму входной двери…

Вдруг ты придешь и, трусики снимая,

прошепчешь мне: «Любимый, повтори!»

И я тогда раздвину твои ножки,

и языком твой клитор оближу.

Пусть на лобке твоем резвятся мандавошки.

я не на них. я на тебя гляжу.

А ты кряхтишь и стонешь извиваясь,

мне что-то шепчешь, нежно гладишь по башке,

а я уже мизинцем ковыряюсь

в твоей вонючей, но прямой кишке.

И позабыв, что — негигиенично,

ты член мой растревоженный сосешь...

...и тут — бабах! И кончил я вторично.

А Ты все не идешь и не идешь…

11

Как расстрел, объявили осень.

И теперь. Бога душу мать...

Каждый вечер, часов эдак в восемь

Выхожу на крылечко поссать.

И меня сразу тянет напиться

И умчаться куда-нибудь прочь.

Потому, что напротив больница,

Где ты нынче дежуришь в ночь.

Под таинственным светом больничным

Льется влага к дрожащим ногам.

И мелькает твой профиль античный,

Недоступный моим губам.

Для меня твой каштановый локон

Как Есенину, с неба петля.

Ты — Богиня Больничных Окон,

Помаши мне рукой с алтаря.

Но, увы, ты к больному шагаешь,

Чтоб укол ему в жопу всадить.

Ты моей никогда не станешь.

Эх, скорей бы тебя позабыть!

Только как тут забыть такую?!

Как забыть тебя? Ёб твою мать!..

Вот опять в эту полночь глухую

Выхожу на крылечко поссать...

12

Исчезло всё. Допита ночь

Двумя огромными глотками.

Ты шепчешь, удаляясь прочь:

«Давай Останемся Друзьями».

Какие грустные слова

И крылья стали вновь руками.

Зачем же ты произнесла:

«Давай Останемся Друзьями».

К чертям… Сегодня я напьюсь

И, захлебнувшийся слезами,

К ногам, к стопам твоим свалюсь…

А ты: «останемся Друзьями».

Не буду ныть. Я не такой.

Гляжу потухшими глазами.

Согласен. Ладно. Бог с тобой.

Давай Расстанемся Друзьями.

13

Не дай мне, Господи, скончаться не любив,

Не испытав всей сладости мучений,

Дни темных бурь и радостных свечений…

Не дай мне, Господи, скончаться не любив.

Не дай мне, Господи, скончаться не поняв

Всего того, что мы понять должны бы,

И для чего наделал я ошибок

Не дай мне, Господи, скончаться не поняв.

Не дай мне, Господи, скончаться не открыв

Всех тех дверей, что предо мной стояли,

И даже тех, что век не открывали…

Не дай мне, Господи, скончаться не открыв.

Не дай мне, Господи, скончаться позабыв

Всего того, что забывать не надо,

Всех тех, чья жизнь была моей наградой…

Не дай мне, Господи, скончаться позабыв

Не дай мне, Господи, скончаться не простив

Всех тех людей, какие в прошлом были

Ко мне не правы и несправедливы…

Не дай мне, Господи, скончаться не простив.

Не дай мне, Господи, скончаться не дожив

До радостной и грустной той минуты,

Когда по мне начнут греметь салюты…

Не дай мне, Господи, скончаться не дожив.

14

Теплым, как сука, апрельским вечером –

Стук… Открываю – там Смерть с пузырем.

«Заходи,- говорю, -все равно делать нечего,

А так вдвоем посидим, попьем."

Смерть с будунища, ждать не заставила,

Быстро влетела костьми гремя.

Косу свою в уголок поставила,

Села на корточки у огня.

Собрал я на стол. Закуска не хитрая:

Хлеба горбушка, да лук-честнок.

Ну и свою поставил пол-литру я.

«Давай за стол,-говорю, старичек».

После четвертой Смерть улыбнулася:

«Я ж за тобой. Собирайся, айда».

«Ты че, говорю, совсем ебанулася?»

И кокса дорожку: «Понюхай на».

Потом покурили травы доморощенной,

Блядей заказали и хор цыган.

Смешали «Хэнэси» с закуской тещиной

И сверху спирта почти стакан.

Короче, Смерть, хуяк — отрубилася

И Я ей, мертвой, всадил в анал...

И пока вот это кощунство длилося

На Земле никто не умирал.

15

Птицы на юг улетают.

Обсерая родные поля.

И людей они обсерают.

Обосрали они и меня.

Вдали скрылись птичьи стаи,

Но все-таки, ёб твою мать!

Россию они обосрали.

На юг же летят отдыхать.

Пустой, как пожатая нива.

С вонючим говном в душе.

С червонцем на кружку пива.

С похмельем в тупой башке

Стою у пивного ларечка

И вижу сквозь пленку слез,

Как аист кому-то дочку

Куда-то на юг понес.

Ах как бы сейчас напиться.

Плюнуть на все. не молясь...

На юг улетают птицы,

С небес над нами смеясь.

16

У речушки за поляной,

Дождевой водой политой.

Я валяюсь в стельку пьяный

С пол-литровкой недопитой,

В кулаке моем зажатой,

Крепко схваченной перстами.

Мой костюм, слегка помятый

И облёванный местами,

Стал грязней сырой землицы.

И я падаю, пытаясь

Встать, испить речной водицы...

Видно сил уж не осталось.

Я упал, уткнувшись рожей

В муравейник, мирно спящий.

И паденьем растревожен.

Стал он адом настоящим.

Муравьи взялись кусаться.

Жрут меня. а мне до фени.

Нету сил уже подняться

Даже просто на колени.

Нету сил сомкнуть три пальца

И хоть как перекреститься…

Муравьи вонзились в яйца!

Это ж надо так напиться.

Ну а в среду вы прочтёте

В «Малой Родине» некролог:

«Найден съеденым в болоте

Неизвестный алкоголик.

По имеющимся данным

Муравьями труп был съеден,

А потом уж, бездыханным,

Изнасилован медведем.

Труп был утром обнаружен

И неплохо сохранился.

Забирайте, кому нужен,

Пока он совсем не спился.

17

Вот весна пришла. Все вокруг цветет.

Соловьи поют-заливаются,

А меня, братва, все тоска грызет

Что аж зубы ее ломаются.

Уж я, сука, с ней ну и так и сяк.

Ну ни чем она не изводится.

Вмажу триста грамм, да забью косяк,

Вот тогда полегче становится.

А весна, коза, пуще бесится,

Душу рвет мне своими рученками,

Дразнит, подлая, в мае месяце

Приодетыми наспех девчонками.

Ходят девочки, крутят бедрами

Вызывая во мне спазмы-колики.

Только глушим мы водку ведрами,

Престарелые алкоголики.

18

Ни кому-то я не нужен,

ни кому-то я не снюсь...

потому что я контужен

и ночами срусь и ссусь!!!

19

Солнце над мазарками щурилось кокетливо.

Наглый зайчик солнечный бегал по крестам.

Улыбалось кладбище мило так, приветливо,

Словно говорило нам — все мы будем там...

20

Один поэт в своей тетради

Такие строки написал:

«Весь мир - бардак, все бабы - бляди».

И в заключение: «Устал...»

Дерябнул водки полстакана,

Зашёл в общественный толчок

И лбом уткнувшись в ствол «нагана»,

Нажал на спусковой крючок.

21

Ах, как я рад, мой старый, милый друг,

Что я такой же пьяный и небритый

Вернулся вновь в кабацкий Оренбург,

Весенним светом солнечным залитый.

Пора проведать наши кабаки

И потрясти разъевшихся барменов,

И почесать немного кулаки

О профили барыг и бизнесменов.

Мы будем водку у подъездов пить

С любыми встречными простыми пацанами,

Мы будем девочек кадрить, цветы дарить

Им вместе с будками и вместе с продавцами.

Вставай, мой друг, пойдем, уже пора.

Нам надо отчудить последний номер,

Чтоб по людски закончилась игра…

Вот только жаль, что ты недавно помер.

       Где ты, бесшабашная молодость,

       Тоска, душу рвущая, русская,

       Где ты, в Адидасах и Риббоках

       Лихая братва Оренбургская.

Кого заграница приветила,

Кого лагеря, тюрьмы крытые,

Кого уже в Царство Небесное

Ворота встречают открытые.

22

Я умру. как обычно, под вечер,

На закате обычного дня.

И такой же вот ласковый ветер

Раскачает петлю и меня.

На березе, рыдающей соком,

Я конец свой печальный найду

И — вперед, на свидание с Богом

Я по звездным дорогам уйду.

Будут гадить бессовестно птицы

На мой синий бездыханный труп.

Когда друг мой зайдет похмелиться,

Только «Боже!» слетит с его губ.

Сядет он под березу на полог

И, промолвив «Давай, не болей...»,

Он загнет задушевный некролог,

Почеканившись с пяткой моей.

А когда пол-литровку кончает,

Закопает меня у плетня.

И никто никогда не узнает

Где осталась могилка моя.

23

Улыбаясь нарисованной улыбкой.

На намыленной жалким обмылком веревке

С зажатой в зубах недокуренной «Шипкой»

Клоун повесился в тесной гримерке.

Стрелки часов на восьмерке застыли

В миг. когда сделал он шаг с табуретки.

Руки засунув в карманы пустые

Мятых штанов в черно-белую клетку.

Вся его жизнь протекла на арене.

Люди смеялись над ним каждый вечер.

Ну а потом — страшный холод постели.

Водки стакан и закусывать нечем.

Так и висит он. ненужный, забытый.

Плюнув на скучной судьбы заморочку,

Этой петлей в своей жизни разбитой

Тихо поставив последнюю точку.

24

Мертвые сраму не имут,

Но мертвых нельзя ругать,

А то их в рай не примут.

А мертвым на все насрать.

Ну вот я помер, допустим.

Супруга всплакнет чуток.

И с легким оттенком грусти

Повяжет черный платок.

А в морге старая дева

Разрежет мне пузо - вжик.

И как бы случайно, несмело,

Заметив, что я мужик,

Коснется рукою члена,

Но он не намерен встать.

Я вырвался с этого плена.

На баб мне уже насрать.

Обмоют, прикинут стильно

В немодный старый костюм.

И чтоб не смердил я сильно

Разбрызжут дешевый парфюм.

А мне уже будет по-хую,

Как слепят меня-дурака,

И я уже не заохаю,

Что галстук не в тон пиджака.

Я – нет, а жена-красавица

Не знает, что одевать.

Не выглядеть глупо старается:

Траур, ёб твою мать.

И все-то ее нервирует:

«Нашел, когда помирать…

Как вот с платком сгармонируют

Новые туфли, блять?..»

25

В тот же вечер, как помру,

Я, назло лампадам,

Теплым дождичком пройду

Или снегопадом.

Может майским ветерком

Щекотну вам душу

Или легким матерком

Вам залезу в уши.

Или средством от беды

Разольюсь в стакане

Или струйкою воды

Стану в женской бане.

Иль в ворота «Спартака»

Залечу с пенальти

Или кучкою говна

Лягу на асфальте.

26

Я на верху! Куда же выше!

Вот только не зазнаться чтоб,

Сейчас я спрыгну с этой крыши

И разобьюсь, мать вашу ёб.

Пока лечу я с небоскреба,

Внизу кучкуется народ,

Чтоб посмотреть на долбоёба,

На мой волнующий полет.

Ах. как я всех их презираю!

Их — пидарасов и блядей.

Я на лету штаны снимаю

И сру на головы людей.

27

Ну вот я и умер, Душа улетела.

А тело? Его надо захоронить.

Пред тем, как зарыть моё синее тело,

Его порешили сначала обмыть.

Собрали старушек, меня им всучили.

Сказали- обмойте рублей за полста...

Они ж, вместо этого, член мой дрочили

И нагло лизали срамные места.

Часть вторая

1

Миллионы, миллиарды, бииллионы

Километров-лет до сей поры

Мы с тобой придумали законы,

Правила космической игры.

Я придумал замкнутость и сферу.

Я придумал времени капкан.

Ты придумала любовь, надежду, веру,

жизнь и смерть, наивность и обман.

Мы создали звёзды и планеты.

Мириады крошечных планет.

Я создал вопросы, ты – ответы.

Ты сказала: "Тьма", я крикнул: «Свет!»

И Любовью начинив пространство,

Переделав в запятую Смерть,

Мы с тобой тупое постоянство

Превратили в Жизни круговерть.

Мы слились в одной любовной плазме

Ярче мысли, глубже всяких слов.

Мы неслись в космическом оргазме,

Разлетаясь в бесконечность снов.

Взрывы запредельного экстаза

Ярче взрывов тысячи светил

Повторяясь снова раз за разом

Нас лишали памяти и сил...

Я очнулся в двадцать первом веке

На задворках млечного пути.

В неуютном, слабом человеке,

Но с большим желанием найти.

2

Окончен бал. Уже довольно поздно.

В помпезных залах убирается рассвет.

В позолоченных канделябрах гаснут звезды

И в тишине звучит шекспировский сонет*.

Ты пьешь шампанское из туфельки хрустальной

И даже плакать просто нету сил.

Настал исход. Дал Бог, что не летальный.

И все ушли. А я не приходил.

Я молча наблюдал из-за завесы.

Я видел грусть и боль в твоих глазах.

Ты ожидала принца для принцессы,

Ну или в край бандита на понтах.

Я закричал тебе сквозь липкий мрак эфира.

Я умудрился мыслью стать твоей.

Я подарил тебе все совершенство мира.

Услышь! Увидь! Пойми меня скорей.

*

Мой высший дар, ценнейший, несомненно:

      Подняться наделенному крылами

      Над бренными телами

      По лестнице подобий безвозвратно

      К Создателю, почтив его хвалами,

      Своей надежде следуя смиренно,

      Он мог бы постепенно

      Достичь первопричины благодатной,

      О чем в стихах вещал неоднократно.

3

Как мало в мире тишины.

Той первозданноной, непорочной.

Какая навевает сны

В уютном доме полуночном.

Той тишины, что по утрам

Тебя целует нежно в щеку

И, неподвластная ветрам,

Парит над миром одиноко.

Той тишины, что затаясь

В укромном уголочке сердца,

Доброжелательно смеясь,

Нам в память открывает дверцу.

И, оглушенный тишиной,

Коварный лабиринт сознанья,

Вдруг, превращается в простой

И ясный шепот Мирозданья.

И вот протянута рука

Самим собою и себе же

И Свет родного маяка

Теперь стал просто неизбежен.

Теперь я знаю, где искать

Того, что так не доставало…

Теперь я волен отпускать…

Ну что? Давай начнем с Начала!

4

Пойду, по улицам пройду

Пустого, злого города.

Глядишь, в толпе тебя найду,

Спасу себя от холода.

Иду по улицам Москвы,

Парижа, Вены, Токио…

И всюду люди. Всюду вы

И тоже одинокие.

И в каждых поднятых глазах

Любого, мною встречного

Я вижу боль, я вижу страх

И ни кусочка Вечного.

И, вроде, все хотят любви,

Всем нужно понимание,

Но только сколько не зови

Не обратят внимания.

5

Стихи, написанные ночью

Не просто бестолковый слог.

Они в тебя стреляют точно.

И в них в тебя нисходит Бог.

Устала ночь от слов ненужных,

Необъяснимых никому,

Но сотни капелек жемчужных

Мне шепчут: это все Ему.

Ему, идущему на плаху,

Несущему свой тяжкий крест.

Я от бессилья рву рубаху...

Красивый.., но не нужный жест.

6

Впереди тюрьма или сума,

А пока зелёные палаты.

В них лежат сведённые с ума

Кто Христом, кто Понтием Пилатом.

Кто-то свой непроходящий страх

Натирает зеленью обмылка,

И на в кровь искусанных губах

Появляется ехидная ухиылка

7

Искать, пока не обрету.

Идти, покуда хватит силы

За ту последнюю черту

Сквозь пустоту земной могилы.

Писать корявые стихи

В слова обертывая мысли

И отрабатывать грехи

Незавершенной прошлой жизни.

8

…Сколько мне еще глядеть

В тьму полночную,

Чтобы все там рассмотреть,

Да воочию.

Где она: дорога в Храм-

В дом родимый мой?

По сердцам? По головам?

Под собачий вой?

Кто протянет руку мне,

Мол, пойдем скорей.

Знаю: счастье не в вине,

А в вине моей.

В той вине, что по ночам

Не дает заснуть.

Ту вину не сжечь свечам,

Ей не утонуть.

Перед кем я виноват?

Кто ответит мне?

Вы боитесь? А я рад.

Истина в вине!

9

Мне не хватает любви.

Страшная полночь.

Набрал, позвонил 03:

«Скорая помощь?

Мне не хватает любви!

Помогите!

Водки возьмите и…»

В трубке раздались гудки…

Извините…

10

Мне нужно во всем разобраться.

Причем самому.

Увидеть какое богатство

Стоит на кону.

Всё то, что даровано Силой

Не стоит того,

Чтоб не получить от любимой

Сегодня письмо.

Я знаю: я должен. Я знаю.

Но только кому?

Мне кажется я умираю,

А может люблю.

А может сегодня мы снова

Увидимся там,

Где тела бессильны оковы,

Там где пустота.

И в той пустоте лишь попросим

Появится в миг

Багряная тихая осень

И мудрый старик.

И он поведет нас тропинкой

В покой и уют.

На солнце блестят паутинки

И птицы поют.

Шуршит под ногами приятно

Сухая листва.

А нам и без слов все понятно.

Пустые слова.

И, вдруг, перед нами избушка,

Как в сказке сказать.

Стоит на пороге старушка,

А может быть мать.

Она угощает нас хлебом

И поит вином.

Она провожает нас в небо

За прожитым сном.

Но я убегаю по лужам –

Мне нужно понять

Как жить и кому я здесь нужен

И сколько мне ждать.

11

Кто с зеркалом на ты, кто ищет сам себя,

Бежит от пустоты и к пустоте приходит,

Кто ищет красоты невинное дитя

В конце концов в самом себе его находит.

Кто счастье и покой, достаток и уют

Меняет на борьбу, лишенья и тревоги,

Того своей рукой прикроют и спасут

Такие же как он таинственные Боги.

12

Вот вышло солнце из-за туч.

Само! Без антидепрессантов.

И разорвал надежды луч

Тоску на сотни бриллиантов.

Щебечут птицы без вина

И без травы смеются дети…

Шагает странная весна

По обезбашенной планете.

И Счастье, вдруг, само собой

Нарисовалось перед нами,

И мы вошли в него с тобой

Сцепившись накрепко руками.

Мы шли вперед, и чудеса

Нас опьяняли и кружили.

Нас понесла с собой весна.

И мы смеялись! И мы Жили!

13

Прости, что не с тобой я прожил столько лет.

Прости, что я тогда решил начать сначала.

Прости, что на вопрос, так поздно дал ответ.

Прости, что я ушел, когда ты мне кричала.

Я в поисках тебя скитался по мирам.

Я видел Свет в конце Великого Туннеля.

Я даже пару раз наведывался в храм

Смахнуть с твоих ресниц слезинки из елея.

Я видел, как на мир спускалась пустота

И как рождалась в ней в необъяснимых муках

Стыдливая, как сон святая простота,

И я тонул в ее непостижимых звуках.

Я создал по пути, ведущему к тебе

Бессчетное число физических вселенных.

Я сам писал судьбу и следуя судьбе

Я Богом стал в своих пространствах многомерных.

У Бога просишь ты послать тебе меня.

Ни где-нибудь потом, а в этом смутном веке.

Но ты пойми, что Бог – на самом деле – Я

И я с тобою здесь. Я в каждом человеке…

14

Не прогоняй меня: я – ты.

А гнать себя какая глупость.

Ты молча смотришь на цветы,

Ты молча принимаешь грубость.

Ты молча смотришь на меня,

Лежащего на дне стакана,

Но у потухшего огня

Тепла осталось очень мало.

Благослови меня на труд.

Благослови себя на дело

И я пока еще не труп,

А смелый, понимаешь, смелый…

Но в смелости таится страх

Паскудный, мелкий, жадный, глупый.

Тот самый первородный трах

Когда по клитору залупой.

Вернемся, сядем у огня.

Закономерно, не случайно.

Поверь и не гони меня

И я тебе открою ТАЙНУ…

Часть третья

1

Прости меня, но я всего лишь Бог

А человеком быть не научился.

Хотел, мечтал, старался, но не смог.

Я не рожден. Я просто воплотился.

Мне надоело быть самим собой.

Во всеобъемлющем дыхании начала

Я захлебнулся призрачной борьбой…

Моя Душа успешно одичала.

И я скитался в липкой темноте,

Огонь свечи воспринимая Светом.

Я Свет искал в небесной высоте,

А он во мне, вдруг, прозвучал ответом.

Я испытал все то, о чем мечтал.

Я был всем тем, кого лишь мог придумать.

Но только человеком я не стал,

Хотя сумел на время обезуметь.

А наигравшись вволю, я уйду…

Когда? Куда? Пока еще не знаю…

Но знаю, что тебя я проведу

По ниточке… по самому по краю…

Я покажу тебе волшебный мир,

Где мы с тобою были, есть и будем,

Где мы, вдыхая сладостный эфир,

Всю боль и грусть земную позабудем.

Где я и ты навечно станем МЫ.

И лишь когда устанем от покоя

Мы вновь придумаем кусочек странной тьмы

И белый плащ кровавого подбоя…

2

Ровно тысячу лет на планете Земля,

Двадцать восемь пустых и бессмысленных жизней

Я прожил в этом сне. Вдалеке от тебя.

В круговерти чужих, мне не свойственных мыслей.

Я одиннадцать раз погибал от руки

Дорогого врага ненавистного друга.

Предавали друзья, выручали враги.

Изменяла жена, помогала подруга.

Я болтался в петле, я торчал на клинках.

Колыбельною стала по мне панихида.

Я два раза тонул, я горел на кострах

А однажды не смог избежать суицида.

Умирал и рождался и не понимал

Что я делаю здесь, в незнакомых пространствах.

Я тащился на юг, я на север бежал,

Я в веригах ходил и в богатых убранствах.

Я не помнил Себя, я забыл о Тебе,

Как-то смутно и робко я помнил о Боге.

Но, однажды, когда я висел на кресте

Я увидел ребенка на пыльной дороге.

Он смотрел на меня, словно я был святой,

А не вор и убийца из Ершелаима.

Его взгляд напоил меня чистой водой

И я вспомнил свое первородное Имя.

Засмеявшись навзрыд, не скорбя, а любя,

Я спустился с креста и сказал ему: «Знаешь,

Если, вдруг, на пути ты забудешь Себя,

Я приду и напомню во что Ты Играешь…»

Я ушел в тишину, Он остался Играть…

Он играл с огоньком, не забыв на прощанье

Повисеть на кресте, но пора вспоминать.

Я вернулся теперь… Я сдержал обещанье.

3

Я – Ангел, падший за тобой

На дно коварной темноты…

Не видишь крыльев за спиной?

Я снял их, чтобы быть, как ты.

Я спрятал их в твоих глазах.

А чтоб случайно не взлететь,

На страже я поставил Страх…

И неосознанность… и смерть...

И я, уныл и пустотел,

Упал под тяжестью оков,

Но оказалось, что взлетел…

Взлетел над легкостью даров.

И разорвались Небеса

Наполнив Словом тишину,

И оправдались Чудеса

За нахождение в плену.

Я умаляю не искать

Мораль и логику в стихах.

Попробуй попросту Летать:

И на Земле как в Небесах…

4

Странно ёкнуло сердце: не больно, а даже приятно,

Закружились снежинки шальным золотым хороводом,

С Неба рухнуло счастье в меня и мне стало понятно:

Это Будда идет, чтоб поздравить меня с Новым Годом.

А весной я горел, я спешил оторваться по полной,

Хохотал и летал, на свободу сменяв наказанье.

Распустилась сирень и мне стало нелепо спокойно:

Это шел Магомед, чтоб отметить мое обрезанье.

А потом, после смерти, в июле удушливо-жарком

Я проснулся, воскрес, я избавился от наважденья,

И открытыми страстью глазами глядел, как с Подарком

Приближался Христос, чтоб поздравить меня с Днем Рожденья.

5

А ведь я тебя, правда, люблю.

Если это забитое слово

Пусть не так, но получше другого

Объяснит прединфарктность мою.

И друг в друге всю жизнь находясь,

Мы и знать не могли друг о друге.

Я в кабак. Ты к прыщавой подруге.

Ты косяк. Я бокал. И на связь.

И сознания объединив

Мы играем, как малые дети,

Мы купаемся в ласковом свете

Ничего людям не объяснив.

Мы сплетаем узоры судьбы

В непонятные нам же сюжеты,

Мы сметаем тупые запреты,

Как навязчивый сор из избы.

И один зачарованный миг

Длится вечную долю мгновенья.

И сквозь чудо тепла и прозренья

Слышен Ангелов радостный крик.

Время рухнуло, мир уцелел.

Я тебе предлагаю остаться

И летать в вихрях нежного танца

В ярком коконе радостных тел.

6

Облака в Небесах удивительно белые…

Ну ни в сказке сказать, ни пером описать.

Объясните вы мне. Что же на фиг я делаю?

Ну зачем я Летаю, не умея летать.

И к Тебе подошёл, как-то робко, не смело я.

Рассказал анекдот, предложил покурить…

Объясните вы мне. Что же на фиг я делаю?

Ну зачем я Люблю, не умея любить…

Пролетели года, промелькнули столетия…

Объяснили сполна. Допросился, дурак.

И не важно зачем существую на свете я,

Безусловно важнее позабытое КАК.

Не умея летать, я летал, как получится.

Не умея любить, я любил, как умел.

Сам не веря себе, я в беспамятстве мучался,

И без компаса веры я к Любви Прилетел.

И теперь мы с тобой два божественных полюса,

Зачарованный компас в милых детских руках.

И теперь я пою гласом трубным в полголоса

Колыбельную сказку, уносящую страх.

7

Сквозь добро я вижу зло,

Через зло смотрю в добро…

Ах как, сука, повезло

Заглянуть в Своё ядро.

8

Не зависим ни за восемь,

Ни за девять, ни за пять,

А когда кого-то просим

Нам чего-то показать.

9

Я близок к кайфу, я близок к экстазу,

Я мчусь по событиям сквозь смех и стон,

Но только всегда просыпаюсь сразу,

Когда понимаю, что это сон.

***

Я понты не колочу,

Я живу, как я хочу.

10

Я кричал, я метался во сне,

Я бежал к незнакомой луне,

Я стонал, я скитался в бреду,

Я кричал: «Отпустите! Уйду…»

***

Этой ночью по Луне

Я опять бродил во сне,

Оставляя отпечатки ног босых в песке.

И лиловый капитан

С базы инопланетян

Пел мне песню на забытом древнем языке.

Пел лиловый капитан

Про бескрайний океан

Про красивые легенды умерших богов.

Бледно-желтую печаль

Уносила песня в даль

Сквозь прозрачность лабиринтов позабытых снов.

11

Насыпал бисер в кормушку свиньям,

Отдал святое дворовым псам…

Пойду на гору, одену крылья

И взмою с кручи на Небеса.

Я жил скучая в плену свободы,

В слащавом смраде ненужных слов.

Червем навозным тянулись годы,

Сплетясь в реальность абсурдных снов.

Устал я слушать немых, но буйных,

Жующих сопли святых идей,

Молчащих громко на всех трибунах

О том, как нужно любить людей.

Устал беседы вести с глухими,

Что возгордились своим клеймом,

Всех тех, кто слышит, назвав плохими,

Всех тех, кто видит, смешав с дерьмом.

Устал с речевкой, нестройным строем

Вслед за слепыми идти к концу.

Молящих Бога: глаза открой им

Мне жаль, как сына не жаль отцу.

Прощайте, люди. Я буду рядом.

Мне жизни мало. Я Жить хочу.

Но в вашем мире, залитым ядом

Боюсь ослепну и замолчу.

12

Вечная круговерть:

Как захотеть хотеть.

Я захотел воспеть

Как я хотел хотеть.

Часть четвёртая

1

По утрам, надев очки,

Не забудьте, что качки,

Встретив вас у подворотни,

Скажут вам: Снимай очки.

2

Ни пить, ни курить не брошу,

Мне нравится быть таким.

Мне нравится быть хорошим,

Оставаясь при этом плохим.

Мне нравится пиздить баранов,

Мне нравится гладить пантер,

И нравится, как ни странно,

С балкона плевать в партер.

Люблю протягивать руки

Лежащим на дне блядям

Которыми недавно со скуки

Морды бил людЯм.

Люблю помогать подняться,

Люблю помогать упасть,

А если захочешь драться,

Я тоже оскалю пасть.

*

Трудно идти срединной тропой.

Особенно в ноябре.

По Злу ступая одной ногой,

Другой по колено в Добре.

3

Бывает - третий шанс не зря даётся,

Когда просрал и первый, и второй.

Бывает, что Удача улыбнётся,

Когда уже на всё махнул рукой.

4

С неба рухнуло бабло

Прямо парню на ебло

Вот такой вот бурелом:

По ебалу да баблом

Да и вроде как не в лом:

По ебалу... Но баблом

Даже вроде не облом:

Хоть въебало, но баблом

Жизнь помчалась кувырком

Ведь въебало же баблом

Слава Богу не говном

По ебалу, а баблом.

5

Я стучался в тебя, я хотел проломить твою бронь

Во-о-о-от такой толщины, словно две папиросные пачки.

Я стучался в тебя, я, урод, причинял тебе боль

И срывался в ночи на вот только что угнанной тачке

6

Восторг удержать очень трудно

В до слёз возбуждённых глазах.

Большое, горячее чудо

Ты держишь в дрожащих руках.

Да ты вся дрожишь. Успокойся.

Не бойся, и это пройдёт.

Не бойся, родная, не бойся.

Смелее бери его в рот.

В туманной перспективе дней,

В коварной смене дня и ночи

Я не забуду ни о ней,

И не о том, как она дрочит.

7

Вы мне были несказанно дороги,

Ну а Вам на меня наплевать.

Я ж объехал все бары и морыги

Када Вы не пришли ночевать.

А тада я искал Вас с собаками,

Када Вы в раздевалке "Волны"

Четырьмя молодыми маняками

Были в рот изнасилаваны.

А када Вас засёк беспилотником

На огромном грузине верхом,

А потом под своим же работником,

Я себя,вдруг, почуял лохОм.

Я понЯл: в отношениях трещина.

Оттого на меня Вам плевать,

Что Вы попросту падшая женщина.

Что Вы попросту сука и блять!

8

меня в раю сорок девственниц ждут

некогда мне тут с Вами

они мне уже там песни поют

ангельскими голосами

они кричат уженужетрахай!

а я тут хуйнёй страдаю...

корочевочё ну-ка вас на хуй

я Вас покидаю

9

Ну на хуй жениться! Мне в кайф одному.

И член регулярно в помаде...

Такая корова нужна самому-

Подумал я в зеркало глядя.

Я взял телефон. Разослал в СМС

Слова от души, хоть и злые:

Я к вам навсегда потерял интерес.

Вы все просто пИзды тупые!

10

Я так насрал, что Ангел отвернулся

Я так набздел, что ангел улетел

Я пёрнул так, что вздрогнул и проснулся

и понял я...

             ...что какать захотел

11

Положу с прибором на стихи.

Завтра брошу пить и материться.

Отпусти мне, Батюшка, грехи

И налей Святой воды напиться.

Я и к женщинам все реже подхожу,

Может просто дорожу свободой.

Если надо, вовсе завяжу

С ихней блятской, подлою породой.

Брошу все: игру, вино и блуд,

И разрежу на спине рубаху,

Что бы крылья, если прорастут,

Были вмиг готовы для размаху.

12

снег упал и лежал.

лежал не тая

а в глазах у него не печаль,

а Исаии глава двадцать шестая

на полу стояли носки,

а в стене сквозная дырка,

но в глазах его нет тоски,

а Плач Иеремии и бутылка

чтоб лучше видеть - купил очки

и пять литров вина в рОзлив

Хочу ещё купить тапочки

чтобы ноги не так мёрзли

13

Я прибыл сюда из неведомых мест,

Чтоб предотвратить катастрофу.

Никто не согласен наследовать Крест.

Вам проще вскарабкаться на Эверест,

Чем просто взойти на Голгофу.

Вы ищите счастья, хотите любить.

Вы втянуты в странную шутку.

Но вы неспособны обиду забыть.

Вам проще друг друга камнями забить,

Чем просто простить проститутку.

14

Он читал им нагорную проповедь…

Это помнишь ты, но копни:

Ведь народ его слушал и хлопал ведь,

А потом он же крикнул: «Распни…»

15

здравствуйте, я - христос

точнее второе его пришествие

ну всё скажете во понёс

ещё один из «нашествия»

да нет я бля буду христос

точнее второе его пришествие

и не мир я вам а меч принёс

точнее его последствия

меня не воспримешь в серьёз

а коль? - экстремизм!... и под следствие

какой ты там нахер христос

точнее второе его пришествие

прискорбно досадно до слёз

приклеют ярлык сумасшествия

а я в самом деле христос

точнее второе его пришествие

не грусти и не вешай нос

замаячил конец путешествия

ведь ты тоже, братан, христос

точнее второе его пришествие

16

Господин президент, ухвативший за яица Бога,

Гражданин патриарх, ухвативший за яйца меня,

вы ж окажитесь там, куда приведёт вас дорога,

А в конце вас с улыбкою встретим Отец мой, да я.

И спрошу я у вас: вы чего там, совсем о.уели?

Вы забыли зачем вы пришли в этот солнечный мир?

Ваша жизнь - всё равно, что насрать у рождественской ели.

Вы ж там всё превратили в огромный духовный сортир.

Власть, богатство, религия, спорт, медицина, успешность...

Суррогат этот пошлый - ваша реальность и быль.

Но настал этот радостный миг пред вхождением в Вечность,

Так стряхните ж с сапог своих эту дорожную пыль.

И насупивши брови я вам прикажу : Наклонитесь!

И десницей своей подзатыльников вам надаю,

И скажу вам: Идите вы на хуй и переродитесь,

И попробуйте вновь обрести самобытность свою)))

***

А Боженька поцеловал в проплешину,

Улыбнулся и послал к лешему

Часть пятая

1

Хлопнул дверью! Послал всех нахуй!

Я наверно умру, походу...

Страшно, блять, но не чую страха

И тоскливо, аж петь охота.

Нетерпимым стал как-то мигом

К грязи мерзкой. Ко всей и разом.

К паразитам блядям-барыгам

И к политикам-пидорасам.

***

Завершился подъём Кундалини

Буйным ветром над головой.

Через солнечные долины

Возвращаемся МЫ Домой

2

Сквозь абсурд и кармический мусор,

Спотыкаясь о корни основ,

То героем, то скомканным трусом

Вырываюсь из призрачных снов.

Искрит, прорываясь наружу,

Щемящая боль пустоты.

Я здесь. Но кому я здесь нужен?

Ты там. А нужна ли там ты?

3

Я - Бог, в которого не верят,

Я стержень в центре пустоты.

Но скоро люди всё изменят.

А всех людей изменишь ты.

4

Практически пластический хирург.

И сам пластичен, мягко говоря.

В недавнем прошлом знатный демиург

К вам спустится в начале Ноября.

Он ваш давно забытый иерарх,

Вас убивавший нежно и любя,

Вселявший радость и даривший страх

Вам знак подаст в начале Декабря.

Его немногословность поразит

Красноречивостью по сути говоря.

И всяк его по своему узрит

В туманной перспективе Января.

5

Ты веришь: ждёт тебя успех

В короткий миг между смертями.

Бежишь к нему, пихая всех

Искусанными в кровь локтями.

Но где-то там раздался смех,

Который не назвать весёлым,

И обратился твой успех

Постыдным, мелочным позором.

6

Смерть - нахуй. Жизнь - впизду.

Всё остальное - в жопу.

Вот, что скажу, когда подойду

Я к своему гробу.

Махну рукою. Топну ногой.

Останусь в одном исподнем.

И ты не спросишь, что вдруг со мной

Произошло сегодня.

Просто я умер. В тринадцатый раз

От рождества Христова.

Просто я умер, а ты родилась.

И всё... 

                  Ничего такого...

7

Я всю жизнь умирал,

От того и не умер в конце,

А вперёд пошагал

С улыбкой на дерзком лице.

Стою на балконе. Курю в тишину:

Кровожаден, спокоен, но пылок.

И смотрю на Луну, а эту Луну

Заслоняет мой бритый затылок.

8

Говорит мне небесное воинство:

Поменяй азимут.

А корова моя, а хозяйство,

А запасы на зиму?

Говорят: Иди,

Всё получится...

Не хватает весны

И попутчицы.

        При спокойно так,

         Не навязчиво,

          Чтоб увидеть масштаб

            Происходящего...

9

Когда в тебе умрёт последний атом,

Что не имеет права быть тобой,

Когда ты снова ощутишь себя распятым,

Оставленным и Богом и Судьбой,

Когда в тебе дотла погаснет вера,

Когда любовь ты вырвешь из груди,

Когда надежда рухнет омертвело,

Тогда всё остальное впереди...

Не важно, что пришло к тебе в начале,

А важно, кто придёт к тебе в конце.

И я рождался в злобе и печали,

А умирал с улыбкой на лице.

10

Шёл по жизни мужчина.

Не стар, но уже не молод.

Искал мужчина причину,

Но не нашёл даже повод.

Причин нет, изначально,

Что на той стороне, что на этой

Вздохнул, и сказал печально:

Я снова ошибся планетой.

И, вдруг, перед уходом

В небес роковую пучину,

Он сам для себя стал поводом

Найти для себя причину.

И вот, он уже смеётся,

Этот самый мужчина.

Повод всегда найдётся.

Была бы только причина.

11

Когда я начал очень просто жить

Вокруг меня, вдруг, все добрее стали.

Бомжи мне оставляли покурить

И женщины из жалости давали.

Бывал я очень часто пьян и сыт,

Обут, одет и осчастливлен делом.

Проценщицы давали мне кредит -

Я возвращал его своим пасхальным телом.

Я обожал прогулки при луне,

И по Луне, и под руку с луною.

Судьба была довольна мной вполне

И я вполне доволен был судьбою.

***

А может быть не правильно я жил?

А может зря я выпил столько водки?

А может зря я стольких баб любил

И в темноте с них стягивал колготки?

***

А потом мне всё стало похую...

Я живу: не вздыхаю, не охаю.

12

Позади многогранная истина.

Впереди непонятное Всё.

Как же это Всё настописдело.

Как же мне Настописдело всё.

13

Люди в едином стремлении

Осознать в один миг должны

Кто они? Где они?

И нахуй они нужны?

14

Разбужен кудахтаньем курицы

И тёплым гавном на щеке

Я спал, как обычно, на улице

С бутылкой, зажатой в руке.

Пиджак, слава Богу, застёгнут.

Штанов, правда, нет вообще,

И голые ноженьки мёрзнут,

И кошки скребут на душе.

Рассветное солнце прицелилось

И в глаз мне швырнуло свой луч.

Я жив! Хоть вчера и не верилось...

Я жив, только слаб и вонюч.

Из горлышка пью холодную.

По подбородку струя.

И чувствую, что голодный я.

Не ел, вроде, сорок два дня.

Христом отпостился, короче, я,

Оскоромился грешной водой

И с трудом своё тело ворочая

(Хорошо,хоть в душе молодой),

Встану я на тщедушные ноженьки

И задравши ебло в небеса

Прошепчу : Где ты, ёбаный Боженька?

Где твои, сука-блять, чудеса?

И развернется небо глумливое

Ярким взрывом слепой пустоты,

И услышу сквозь песни сопливые:

Вот для этого нужен был ты:

Когда закончится запой,

Тогда поговорим с тобой

***

Как если б я в разгар дневного зноя

Окрасил кровью общий водопой,

Пришла весна. Я вышел из запоя.

Взглянул на мир и вновь ушёл в запой

продолжение надеюсь следует...