«Есепкина считали надеждой отечественной изящной словесности. Но официальным писателем "ночной певец" так и не стал. Несмотря на усилия в том числе профильных секретарей СП СССР, ни одно его произведение в Советском Союзе не было издано. Реформатор языка и поэтики ввел в русскую литературу жанровое определение готическая поэзия и оказался вне Системы. Сборники продолжали выходить в самиздате.»

Из аннотации к книге Якова ЕСЕПКИНА «Lacrimosa», издательство «Москва», 2019

Яков Есепкин

С фарисеями у Гекаты

Третий фрагмент

Ах, Геката, мы снова одне

У менад златогласых пируем,

Хмель цедим, на игристом вине

Тлим серебро и феям даруем.

От губителей суе бежать,

Ядом их отравленны корицы,

Выйдем темные лотосы жать,

Благи ангелы к нам и царицы.

И хотели всего изоцвесть

В сени ангельских нив благовонных,

Ночь-царице, вижди нас как есть –

О парчевниках ядно-червонных.

Десятый фрагмент

Август хлад источает и мглу,

Яства нощные, вишни гнилые

Феи Ада несут ко столу,

Их обручники потчуют злые.

Аще смерть, будем тонко пеять,

Юдиц бледных манить озолотой

Гробовою, еще вопиять

Пред емин ядоносною слотой.

Хмель сокроет шатры колоннад

И явимся в червице всевечной –

Золотые одежды менад

Ополаскивать кровию млечной.

Семнадцатый фрагмент

Ветхий август, чаруй нас огнем,

Бутоньерки пусть кровью распишут,

От централов ко Лете свернем,

Где воители здравием пышут.

Усыпальницы басмовый флер

Тусклой цвети легко ль увивает,

Ах, Господе, се пиршества Ор,

Милуй чад, яко вечность бывает.

Лэкех Иды к столам занесут,

Цимес в кухонах, с тестом форшмаки,

И хотя бы увечных спасут –

Предержащих кровавые маки.

Двадцать первый фрагмент

Источайся, холодная мгла,

В сны губителей, мраморных лестниц

Не отмыв, челядь ядно бела,

Шелк ужасен о станах прелестниц.

Буде ныне пируют одне

Фарисеи, елико хвалятся

Цветом неб и серебром, оне

Пусть еще и еще веселятся.

Иль Геката не видит – стоим

За раменами их мы с жасмином

И нагарные свечи таим,

Обвиенные хладным кармином.