-Как-то странно она выглядит, неуверенно сказал человек в белом халате.

-Да нет, все вроде как всегда,- ответил ему такой же как он, в белом.

         Тело лежало посередине стола. Яркий свет верхней лампы освещал его очень сильно.  Четко были видны, и поэтому бросались в глаза все неровности кожи концов ног.  Все пространство от головы до ступней было закрыто какой-то тканью, похожей на больничное покрывало.

-Цвет кожи довольно странный,- все никак не мог успокоиться один из них.

-Обычный цвет обычного трупа, нервно ответил другой, наливая чай себе в кружку.

-Как она умерла?

-Точно не знаю, скорее всего выбросилась из окна. Так сказали полицейские, которые привезли сюда эту шлюху,- ответил второй, делая глоток чая.

-Не надо так, она все же умерла,- нервно поправил его он.

-Ты хоть раз задумался за все эти годы, что такое смерть? Или ты только и можешь, что кромсать эти тела, которые покинула драгоценная жизнь.

-По началу думал, а потом, знаешь, я понял, когда вот так смотришь на эту синюю массу, обездвиженную и ничего не понимающую, понимаешь, что на самом деле все наше существование ничего не стоит, важен лишь миг, когда ты превращаешься из как тебе кажется живого и красивого в эту самую синюю массу.

-Ты совсем не ценишь жизнь,- резко оборвал его первый, отойдя в сторону, чтобы не видеть его наглое, ничего не чувствующее лицо.

-Нет ты ошибаешься, как раз  я и знаю цену жизни,  я  определяю цену всем этим людям, лежащим здесь. Именно здесь они становятся на двадцать один грамм легче, сколько это? Много или мало? Ведь это вес шоколадки, которую каждый день съедает твоя дочь в школе на обеде. Она даже не задумывается про этот вес, и никто не задумывается, пока не попадет сюда, пока ему не будет светить этот долбанный прожектор сверху. Все старания их, движение, богатство, нажитое непосильным трудом- все это вес двадцати пятикопеечной монеты. Вот и все.

Он допил свой чай и поставил кружку на стол, рядом с синей ледяной ногой того самого тела. Взяв одной рукой за край простыни, накрывавшей ее, он сдернул ее.

         Он замер. Нет даже не замер. Он просто остановился, не просто как мы останавливаемся на улице, видя красивую женщину, а словно пристыл к полу.

-Нет… нет… не может быть,- шептал он.

Его взгляд не мог оторваться от ее лица: лица так ему знакомого, которое он каждый день видел, ложась в постель спать, лица его, как ему казалось, любимой жены.

Молчание, окутавшее все пространство этой комнаты, прервал второй:

-На сколько оценишь  ее жизнь, сколько весит?- с усмешкой сказал он и вышел…