«У нас в Советском Союзе секса нет» 

                                                                           (Л. Н. Иванова, сотрудница московской гостиницы

                                                                            «Ленинград» и глава «Комитета советских женщин)

                                        Предисловие

       Почти невыдуманная история о первом сексуальном опыте. Имена действующих лиц могут совпадать с именами реально когда-то живших, или, ещё живущих, людей. А как вы хотели? Ну, не  давать же, в самом деле, героям имена: альфа, бета, гамма … икс, игрек, зет. Хотя; икс пристроился к зет и стал тыкать возбудившимся членом у неё между ног .. Представить член у икса, ещё пожалуй можно, но между ног у зет; ну, не знаю, не знаю.

                                                              Глава первая

              Пятница

                         - Жора, спустись к начальнику – Валера опустил телефон. Сбежав по ступенькам на первый этаж, Георгий стукнул в дверь с табличкой «Нач. 10 отд. Кузьмин А.П.» и толкнул её.

         - Садись, Георгий Владимирович.

         Начальник был на двадцать лет старше Георгия, но, к своим подчинённым, всегда обращался по имени-отчеству.

            -Ты закончил отчёт?

            -Осталось две странички напечатать, Алексей Петрович.

             -Сегодня закончишь?

             -Конечно.

             -Заканчивай и отдай Саше, она просмотрит и подправит, если будут замечания. Ты, в воскресенье, поедешь старшим в Новомихайловку на сельхозработы. Новомихайловка, это наше подшефное хозяйство. Ты там ещё ни разу не был?

            - Нет. Георгий загрустил, ехать не хотелось. Но тут, же встрепенулся, - а, надолго?

            - На три недели. Ты старший и будешь там до конца.

            -А из отдела, кто-нибудь едет?   

         - В следующее воскресенье, на неделю приедет Петя, он там кого-то из второй лаборатории должен заменить.

       Георгий вздохнул, поднимаясь со стула, и шагнул к двери.    

         - Да, чуть не забыл. Прямо сейчас, сходи к Шмакову.

          - Отдав пропуск вахтёру и, сказав, что идёт к Шмакову, Георгий вышел на улицу и, пройдя мимо раздвижных ворот проходной института, зашёл в отдел кадров.

           Кабинет замгендиректора по кадрам и режиму был на втором этаже.

          - Постучав, Георгий прислушался.

          -Да.

            Герман Степанович разговаривал по телефону и, кивнув головой, скосил глаза на стулья, стоявшие вокруг стола посреди комнаты.

           Отодвинув стул, Георгий сел.

           - Я перезвоню.

           - Так, ты кто? Гавриленко?

         Георгий кивнул и хотел встать.

              - Сиди.

              Шмаков встал и, выйдя из-за своего стола, сел рядом.

            - В группе вместе с тобой восемь человек. Ещё на своих грузовиках там будут работать четыре водителя из гаража. Они приедут в понедельник, 5-го сентября, но у них свой старший. В группе есть двое, старше тебя по возрасту, но один, тоже инженер, работает в институте всего месяц, а второй, слесарь Вова, ненадежный товарищ, ну, ты сам с ним познакомишься.

            - Ты не куришь?

             - Нет.

            - Пъёшь?

           Георгий пожал плечами, - вообще-то я спортом занимаюсь.

           - Литроболом?!

             Георгий улыбнулся, - лыжи, йога.

           - Хорошо, значит, я правильно выбрал. Сейчас зайдёшь в отдел кадров, возьмёшь командировочные документы на всю группу, а потом в кассе получишь аванс, остальные уже получили. Здесь сохраняется оклад, но без премии; а в совхозе будут платить зарплату, за выполненную работу. Из общежития только двое: ты и Бакланов. Шмаков глянул в потолок, - да, Бакланов. Остальные городские. Поэтому в воскресенье они приедут в общежитие и, все вместе, поедете на вокзал. Электричка в 20-27. На станции вас должны ожидать, там до деревни 35 километров. Переночуете в общежитии и с утра в правление, к Валерию Тимофеевичу, директору совхоза.

               Шмаков встал, и, протянув руку, добавил – ты старший, а значит, отвечаешь за всех. До свидания.

                  Забрав документы и получив аванс, 50 рублей, Георгий вернулся в отдел и, допечатав отчёт, положил его Саше на стол.

                                                     ***

                 Пятница. До конца рабочего дня оставалось полтора часа, и он зашёл в комнату восьмого сектора, где работал Петя Головушкин. Возле Петиного стола, сдвинув стулья, сидели Валера и Руслан и, втроём, они листали какую-то книжонку.

             - Оооо, Жора, - заулыбался Валера, - ты-то нам и нужен.

              - Петя, ты знаешь, что через неделю приедешь ко мне в колхоз? - спросил Георгий, подсаживаясь к ребятам.

             - Угу, мотнул головой Петя, - Валера, давай и его проверим.

              - Да, я уже ищу, вот,  классический.

              - Что за книжка? – Георгий потянулся к обложке.

              - Здесь есть описание идеалов мужской красоты: классического, аполлоновского  и по Леонардо да Винчи. Мы уже проверились: ни один из нас в идеал не вписался. Давай тебя проверим, - ответил Валера.

           - Валяй, - согласился Георгий.

           По классическим параметрам, у Георгия была идеальная фигура. Парни, заулыбавшись, стали хлопать его по плечам и спине. В идеал красоты, по Леонардо да Винчи, он тоже вписался, и они, снова, хлопали его, но уже не так весело. Когда результат совпал и с аполлоновским идеалом, друзья заскучали, а Валера, захлопнув книжонку и, криво улыбнувшись, подытожил:

     - Аполлон ты наш.

                                                      ***      

         На проходной, было полно народу, как и всегда, в пятницу. Кто-то легонько ткнул Георгия в бок. За спиной стоял Артём и улыбался, обмахиваясь газетой. Сентябрьское солнце припекало по летнему и Артёму, слегка полноватому, было жарко.

            - Щас бы пивка холодного, с воблой. Давай прокатимся до «Гостиницы», да выпьем по кружечке.

             - И я с вами.

           Искандер, в белоснежной рубахе при галстуке, щурясь на солнце, с улыбкой смотрел на друзей.

                             ………………….

                                             Искандер

         Искандер работал в институте недавно. В начале лета он заселился в общежитие. Приехал из Казахстана, где у него осталась семья. Искандер был ростом повыше среднего, сухощав и подтянут, всегда гладко выбрит. Лицом, он, видимо, больше походил на отца, чем на мать. Но желтоватый цвет кожи и узкий разрез глаз выдавали азиата. От отца же, унаследовал он и пагубную привычку, исковеркавшую всю его жизнь: алкоголизм. Он был талантливым инженером. После ВУЗа работал в КБ одного из НИИ в Алма-Ата. Быстро продвинулся по карьерной лестнице и уже через три года был ведущим конструктором. Женился. Как молодому специалисту, сразу-же дали квартиру. Родились дети: две очаровашки, девчурки-погодки. Он в них души не чаял. А через, год ..

     Искандеру было двадцать пять лет и одну жизнь, он уже прожил.

            .. А через год он уже жил в нашей общаге и работал конструктором в опытном производстве, пытаясь начать всё сначала.

           И у него получилось; почти ..

            ……………………….

               На трамвайной остановке толпился народ. Трамвая в пределах видимости и слышимости не наблюдалось и друзья, переглянувшись, пошли пешком до «Сада».

             - Искандер, ты займи столик, а мы с Жорой постоим в очереди.

      Сдув пену, Артём сделал несколько больших глотков и, зажмурившись от наслаждения, погладил живот. Разламывая сушёного окунька, сморщился и отрыгнул в нос. Пиво было холодное с приятной хмелевой горечью. Повторив ещё по кружке, они зашли в магазин и, прикупив две бутылки портвейна, сели в подошедший трамвай.

                 В фойе общежития, проверив почту и, взяв ключи у тёти Нади, поднялись на второй этаж.

                Артём с Искандером жили в конце коридора, в комнате, напротив туалета. Комната Георгия была в центре коридора. Договорившись, после душа вместе поужинать в комнате Артёма и Искандера, они разошлись.

                 Георгий открыл дверь, шагнул в комнату и, закрыв дверь, разулся.

             Четыре, аккуратно заправленные, кровати. Стол у окна, напротив двери, четыре стула, четыре прикроватных тумбочки да два шкафа, для одежды и обуви, по сторонам от двери.

                  Переодевшись в трико и футболку, и обувшись в тапочки, пошёл в туалет. Приспустив трико и, оттянув плавки, пальцами правой  придержал член, направляя струю в унитаз. Но моча разбрызгивалась и, ругнувшись, «бблядь», сдержал мочу и, сдвинув с головки крайнюю плоть, изливал долго и с наслаждением, чувствуя, как мякнет, возбудившийся член.

                                                          ***

          В девятом часу вечера, поджарив на кухне картошку, они сидели в комнате у Артёма.

     Открылась дверь, и вошёл Петя Головушкин. Он тоже жил в комнате с Артёмом.

           - Петя, садись с нами – пригласил Искандер.

           - Ребят, меня девушка ждёт – и, взяв  с кровати гитару, он вышел.

          Разлив вино по стаканам, Артём взял свой: - Искандер, твой тост – и, поднял стакан.

            - Чтоб хуй стоял и деньги были!

    В дверь постучали.

          - Не занято! - ответил Артём, и засмеялся. Заулыбались и Искандер с Георгием.

           Вошла Лена, из 314 комнаты.

           - Привет. Артём, у тебя не найдётся закурить?

       Искандер вскочил и, шагнув от стола, слегка наклонил голову и, жестом правой руки от груди к столу, пригласил: - присоединяйтесь.

           - Какой галантный кавалер. Ленка усмехнулась и прошла к столу.

           Взяв из пачки «Мальборо» сигарету, окинула взглядом стол в поисках спичек. Искандер снова вскочил и, подойдя к шкафу и открыв дверцу, достал из кармана пиджака спички.

           - Ребята, ребята, - Артём встал, - Георгий не курит, давайте покурим в коридоре.

         Они вышли.

                                                             ***

        В одиннадцатом часу, допив, в компании с Ленкой, вино и слегка захмелев, все четверо говорили разом и через каждую вторую фразу чему-то смеялись. Курили, уже не выходя из комнаты, открыв створку окна. На Ленкиных плечах был наброшен пиджак Искандера.

             - Ребята, - Ленка, приподняв голову, выпустила дым, - у меня в комнате бутылочка «Варны», кто со мной?

           Искандер вскочил, опередив Артёма и, склонив голову, прижал левую руку к груди.

         Они ушли и Артём, со словами – надо отлить – пошёл в туалет.

          Вернувшись через две минуты и не закрывая дверь, сказал – проветрим.

         Прошло пять минут, Искандер и Ленка не возвращались.

           - Ты скажи ему, Артём.

           - А зачем? – Артём пожал плечами.

        - Лёха весной лечился, он же с Ленкой переспал.

         - А зачем? – Артём насупился.

        В коридор вышли Ленка с Искандером.

                                         Глава вторая

                     Суббота

           Во втором часу ночи допили Ленкино вино.

    -У меня опять трусики из сушилки украли - вдруг сказала Ленка и сматерилась.

    Они смущённо молчали, не зная как реагировать на столь интимное откровение.

      -Фанаты - нашёлся Артём, и захихикал.

       -Да, сучка какая-то, - Ленка поморщилась от досады, попытка Артёма свести всё к шутке, не понравилась.

     -Этой сучке, проще стащить чужие трусы из сушилки, чем постирать свои ... вонючие.

     «Знала бы, эта сучка, у кого трусы ворует, за версту обходила б сушилку» - думал Георгий.

    Пауза затягивалась         

 - А Жора у нас философ. Он прочитал двадцать два тома Ленина. Это вам не мелочь по карманам тырить. Вот, - Артём показывал пальцем на Георгия.

         У Искандера удивлённо поползли вверх брови. В Ленкиных глазах не отразилось ничего.

           - Я закончил в этом году университет марксизма-ленинизма, и по теме дипломной работы пришлось просмотреть двадцать два тома Ленина. Не прочитать, а просмотреть.

             - Есть у революции начало, нет у революции конца, - продекламировал Искандер.

             - А скажи, философ, вселенная бесконечна или есть у неё конец? Искандер и Ленка, улыбаясь, смотрели на Георгия.

              - Нет.

           Артём хмыкнул: - есть у неё конец; большой и толстый.

            Искандер, слегка опешив, сидел в замешательстве.

          Ленка, прищурив масленые глаза, демонстративно медленно хлопнула несколько раз  ладонями и сказала: - браво, браво, Артём.

             Артём, пренебрежительно усмехнувшись, обвёл всех взглядом.

            Искандер засмеялся, Георгий смущённо улыбнулся; захихикал Артём.

           - Я хочу спать. Ленка встала. Искандер вскочил и вышел следом.

           - Я тоже спать. Артём закрыл окно, сел на свою кровать и потянул с себя рубашку.

         Георгий вышел в коридор.  Было тихо и темно, и только от лестничных площадок на пол коридора падал свет. 

         - Ссать хочу, - грубовато сказал он сам себе и, не включая свет, открыл дверь туалета.

         В туалете один унитаз был в кабинке, а другой у окна без кабинки. Спустил трико и плавки, и чтобы они не сползли на пол, раздвинул ноги. Член стоял, задрав головку и пришлось наклониться  и отогнуть его рукой, чтобы не обоссать стену. Зажурчала моча и одновременно, с характерным звуком, пошли газы. Он облегчённо передохнул, и подёргал член, стряхивая с головки капли. Подтягивая трико, почувствовал, как  плавки впитывают капли мочи из уретры. «Сколько ни ссы, последняя капля всегда в трусы» - усмехнулся он и, выйдя из туалета, зашёл в умывальник.

       Вымыв руки и ополоснув лицо, пошёл по коридору.

       На площадке третьего этажа, у окна, Искандер целовался с Ленкой.

                                  ****

        Георгий, тихо, стараясь не скрипнуть дверью, вошёл в комнату.

        На своей кровати шевельнулся Юрка: - Жорик, ты?

         - Я, - и подойдя к своей кровати, сел. Скрипнули пружины. Быстро стянув трико и футболку и отвернув покрывало, лёг на спину. Плавки стянул уже под покрывалом.

              Заснул и сразу проснулся.

             Сев на кровати, взял с тумбочки часы: 7-30. Приподняв покрывало  и отклонившись к стене, натянул плавки, прижав резинкой к животу стоящий член.

               Юрка спал на животе, головой к стене.

           Ещё две кровати, были заправлены. Валерка должен был через два дня вернуться из командировки, а Семён, взяв отпуск, уехал к родителям копать картошку.

             Надев трико, снял со спинки кровати полотенце и, держа в руке перед собой, встал. Обув тапочки, вышел из комнаты и пошёл в туалет.

             Звенящий от напряжения член не хотел гнуться и он, включив свет, зашёл в кабинку. Встал на унитаз и, сняв трико и плавки, присел и писал, сдерживая напор, чтобы не обрызгаться.  Эрекция не ослабевала и он, зайдя в умывальник, открыл холодную воду и, прислушиваясь к тишине коридора, оттянул трико и плавки и, вызволив член, сунул головку под струю. Обтерев обмякший член полотенцем и, упрятав в трико и плавки, умылся.

                Вернувшись в комнату, переобулся в кроссовки и, захватив футболку, спустился в фойе.

             Тётя Надя шла  по коридору от душа.

             - Куда ты, Гавриленко?

              - Пробежка.

                 Она вышла в фойе и, взяв со стола ключи, прошла в тамбур и открыла дверь.

                            ***

                  Сквозь белёсый туман было не разобрать: пасмурно или ясно. Кожа покрылась пупырышками и, натянув футболку, Георгий глянул на часы, отметив время, и побежал.

                   За городом, когда он уже видел впереди пруд, сзади посигналил автобус и, обогнав его, резко затормозил, свернув на обочину. Остановки здесь не было и Георгий, удивившись, перешёл на шаг. Открылась дверь, из автобуса спрыгнул на землю мужчина и пошёл навстречу Георгию. Его походка, чуть вразвалку, сдвинутая набекрень фуражка, цветастая рубаха с расстёгнутыми верхними пуговками, - Хижин!!

      - Жорка!!

             Крепко пожав руки, так же крепко обнялись.

     Армейский товарищ, Сашка Хижин, работал водителем на пригородном маршруте.

             - Тебе далеко, а то у меня расписание.

             - Да вон он, пруд.

              - Ну, пойдём, я медленно поеду. Поговорим немного.

               - Здесь в городе, из наших кого видел? Панкрата, Борьку, Грызуна, Шуру.

                -Борьку и Панкрата в прошлом году. Шуру нет, а Грызун же в учебку поступил.

              - Дааа, я думал он так, от службы косит.

              - Панкрат ездил в Днепропетривск, к Бельмасу.

           - Да ты чё?! Как он там, не женился.

           - Теперь уже, наверное, да. Он приглашал Панкрата на свадьбу.

           - Да, вспомнил, Шура же вернулся в Чирчик.

           - Всё-таки вернулся. А я думал, погулял наш Шурик, и слинял; значит вернулся.

           - Ты про Матюху, слышал?

            - Нет. А что случилось?

            - В тюрьме. Семь лет. Попытка изнасилования.

             - Вот дурааак.

              - Даа, представь как глупо! Не за изнасилование, а за попытку.

             - А ты знаешь, что Аким на городском маршруте работает?

              «Ёбаный стосс!»?

            Георгий будто увидел:  Аким, за рулём Урала, мчится по аэродрому, и, обгоняя идущего с карабином Фому, вопит: - Ёбаный стосс!

                Сашка затормозил.  Георгий вышел из автобуса, Хижин тоже. Они крепко обнялись и, сцепив рукопожатием руки, посмотрели друг другу в глаза словно, запоминая.

      Объехав пруд и посигналив, автобус скрылся за поворотом.

                              ***

  В общагу Георгий вернулся  без четверти девять.

       Юрка брился.

          Переобувшись, скинул футболку и, достав из тумбочки полотенце, пошёл в душ.

           После душа, зашёл в комнату Артёма.

             Петя пил чай, освободив от бутылок, стаканов и окурков, уголок стола.

          Искандер спал, завернувшись с головой покрывалом.

        Артёма не было, но кровать не заправлена.

         Поздоровавшись с Петей, сел на пустую кровать.

            Вошёл, Артём, с полотенцем на плече.

          - Оооо, привет!

           - Искандеэээр! Артём подёргал покрывало.

           Искандер повернулся на бок, завернувшись в покрывало ещё сильнее.

             - Искандер, ну, мы идём или нет?

            Искандер сел, не открывая глаз.

              Они, втроём, смотрели, улыбаясь и ожидая, что будет дальше.

               Искандер сидел в одной позе, не шевелясь и не открывая глаз.

             В комнате зависла тишина.

             Минуты через две, Искандер открыл глаза и, не поднимая головы, скосил их в сторону стола.

               Артём не выдержал и прыснул.

              Искандер вскочил, поняв, что розыгрыш не получился и потянулся.

              Через пять минут, он уже стоял перед зеркалом и поправлял галстук.

               - Идём!

            - Петя, ты с нами?

             - Вы в пельменную?

             …….

           -Тогда да!

              И они вышли из комнаты.

             Артём закрыл дверь и, оставив на вахте ключ, они вышли из общаги.

                                                   ***

              Боль в груди появилась через час, после того, как они, вернулись из пельменной.

                 Георгий у себя в комнате лежал на кровати и читал книгу «Русь изначальная».

       Юрки не было, он ушёл со своей девушкой на танцы.

                Грудь сдавило, стало трудно дышать. Он сел, потом встал и походил. Попробовал глубоко вдохнуть и не смог.

            Без стука зашёл Артём и, не проходя в комнату, сказал: - а не распить ли нам бутылочку портвейна.

               Георгий, потирая грудь, поморщился.

       - Это, наверное, давление. У меня с утра тоже голова болела.

       - У меня всегда давление  нормальное, я донор.

      - Неет, - покачал головой Артём. – Нет Жора, ты не прав.

 И, загибая пальцы:

    - мы вчера выпили почти по пол-литра на каждого;

    - спать легли во сколько?

    - а во сколько ты встал?

    - а сколько ты пробежал?

    - Жора, тебе надо сходить в поликлинику. Ну, хочешь? Я пойду с тобой. А вдруг у тебя и, правда, высокое давление? Тебе могут дать больнииичный, и ты, не поедешь в свой колхоз!

    Слегка округлив глаза и подняв кверху палец: - Жора, ты можешь откосить колхоз.

    Георгий согласился: - схожу.

     - Вот, правильно. А мы с Искандером пока сбегаем за винцом.

                   ***

        До поликлиники от общаги три минуты ходьбы. В холле было тихо, жужжали и перемигивались неоновые лампы под потолком. За стеклом регистратуры никого не было.

Нет, была; в белом халате, за столом у стены сидела медсестра и читала. Она подошла к окну.

      -Мне к терапевту, давление.

     -Вы измеряли?

     -Нет.

       -Почему вы решили, что давление?

     -Нет, потому, что мне нечем измерить.

     -Температура высокая?

      -Нет, - Георгий потрогал лоб, - не знаю.

      -Фамилия ..она направилась к стеллажам

      -Гавриленко

      Она двинулась влево, и, обойдя стеллаж, спросила: - имя, отчество.

       Долго рылась, спросила:  - у врача не были? И, найдя карточку и выписав статталон, подала карточку: -20 кабинет, второй этаж, направо.

       Второй этаж, направо, 20 кабинет ..

   Он стукнул в дверь и вошёл.

              ***

        Стряхнув градусник, сунул под мышку.

        Терапевт измеряла давление -160х100, раньше было давление?

         -Нет.

        -Какое давление в норме?

        -120х80.

          Она потянулась за градусником, - температура нормальная. Ну, рассказывайте.

           Георгий рассказал о пирушке и кроссе.

     -Ну, вот и ваше давление. И стала писать в карточке.

         Написав на листочке – вот можете попить.

      -А больничный?

        -У вас молодой, здоровый организм. Выспитесь и всё пройдёт. Больничный не нужен. До свидания.

              Георгий вернулся в общагу. Переоделся в трико и футболку и лёг на кровать.

На тумбочке лежали книги. Он выбрал «Обрыв», Гончарова и стал читать.

            Постучав в дверь и приоткрыв, заглянул Артём.

         - Заходи.

          - У меня - Артём показал дымящуюся сигарету.

           Отвернувшись в коридор и выпуская дым, спросил: - колхоз отменяется?

             -Поеду.

             -Что так? Нет давления?

     Артём остограмился и был в приподнятом настроении. В комнате намечалась весёлая пирушка, в красном уголке вечером дискотека. Артём уже понял, Георгий не пойдёт, и хотелось сказать что-то такое этакое. Но слова не приходили и настроение портилось.

           - Славка не заходил?

           - Нет. А он чё, здесь?

           - Да, бегает где-то; ты же знаешь. Кстати, он тоже  с нами, может, всё-таки, пойдёшь? – предпринял ещё одну попытку Артём.

            - Нет.

            - Я пойду, тогда - полувопросительно, полуутвердительно.

          Георгий качнул головой.

           Минуты через три без стука вошёл Славка и, пошаркав подошвами по коврику, шагнул и сел на краешек кровати Георгия: - чистые, показать?

            - Чё читаешь? Аа, Гончаров, Обрыв. Не читал.

          - Артём сказал, что у тебя давление? Ещё сказал, что тебя в колхоз отправляют. Надолго?

           - На три недели.

          - Даа, в деревне щас хорошо. В лесу. Ты любишь осенний лес?

       Снова заглянул Артём: - Славик, ну ты чё? Уже налили, все тебя ждут.

       - Жор, - Славка встал, - я пойду?

      Георгий улыбнулся: - иди уже.

       Они ушли.

       Когда книга, вывалившись из рук, упала на пол, он положил её на тумбочку и, повернувшись на правый бок, закрыл глаза.

        Артём, был другом. А познакомил их Славка.

                …………………

                                            Славка

        Славик был оригинальной личностью. Дело в том, что, с его слов, по крайней мере, у него друзей было, ну, если не весь многомиллионный Советский Союз, но уж половина, точно! И он, готов был сорваться и идти, ехать, лететь, хоть на край света (и шёл, ехал, летел, если были деньги), когда его другу было плохо! И наивно, по молодости, полагал, что и друзья его примчаться к нему, когда ему будет плохо. Но у друзей, почему-то, всегда находились дела более важные  .. и Славка всё острее и острее, с каждым годом, осознавал своё одиночество, и срывался, и уходил в запой. Человек он был безобидный, и от друзей не отрекался, и если другу было плохо, и другу нужна была его помощь, Славка срывался и шёл, ехал, летел - если были деньги. А Славке и надо-то было только, чтобы друг посидел с ним и выслушал, пусть и в сотый раз, трагедию его любви.

                 История Славкиной Любви, заслуживает отдельного повествования.

                                    Глава отдельная

                          История Славкиной Любви

                  Славка был деревенским. После школы, приехал в город, поступать в институт. Сдал экзамены и был зачислен на первый курс. В сентябре весь поток отправили в подшефное хозяйство на уборочную.  Занятия начались с первого октября.  Лекции, семинары, коллоквиумы, зачёты, семестры, сессии. Прошло два года беззаботной студенческой жизни.

           На третьем курсе, на новогодней вечеринке, которую факультет традиционно проводил в кафе «Отдых» он познакомился с Юлькой. Юлька пришла с Димкой, Славкиным сокурсником. Как-то так получилось, что Юлька, танцевала всё время со Славкой. Димка, изо всех сил изображал веселье, но было видно, обиделся смертельно. Впрочем, Славку это нисколько не волновало.

        Он влюбился!

        С первого взгляда!

               Юлька была старше на пять лет. Работала в НИИ, лаборантом.

    Славка потерял голову и забросил учёбу. Через полтора месяца его отчислили, за неуспеваемость.

              Сдав постельное бельё кастелянше и, забрав в деканате документы, Славка вышел на остановку.

            Конец февраля. Сияло солнце, текли ручьи. И в первый раз, за последние два месяца, он, словно очнувшись, подумал: - а дальше, что?

           - Вы остановку спрашиваете, или улицу?

          - Славка воззрился на мужчину.

              - Вы только, что спросили у меня «А дальше что?» Вот я и пере….

           - Я подумал!

              Мужчина заглянул в Славкины глаза, как-то странно улыбнулся и отошёл.

                             ***

               Юлька предложила устроиться на работу в институт. Вместе с ним сходила к коменданту общежития.

             - Место в общежитии есть, но надо иметь прописку, - объясняла комендант,  - или пусть принесёт записку от Шмакова,  с разрешением на временное проживание, пока не оформит городскую прописку.

                      - К Шмакову просто так не попадёшь, - огорчилась Юлька, - надо записываться на приём по личным вопросам. А какой у тебя может быть личный вопрос, если ты не работаешь в институте.

            В глазах у Юльки заблестели слёзы. Славка сам чуть не расплакался, страдая от того, что страдает Юлька.

                      У старой девы дрогнуло сердце.

                - Ладно, я позвоню Дарье Михайловне, она что-нибудь придумает, - и, взяв телефон, набрала 3-43.

             - Дарья Михайловна.. здрассьте .. ещё раз .. тут у меня молодой человек, не может устроиться на работу .. прописки у него нет .. – есть где переночевать?

    Славка замотал головой.

             - Говорит негде .. – хорошо .. – спасибо, и положила трубку.

                - Идите к Дарье Михайловне в отдел кадров, она ждёт.

           Юлька запрыгала, хлопая в ладошки.

                                            ***

             Дарья Михайловна, начальник отдела кадров, вышла из кабинета и, пройдя по коридору, зашла в женский туалет. Под форточкой, у окна, закрашенного белой краской, курили две девушки.

                - Галя, Вера, я ведь просила, не курить в туалете, -  и, поперхнувшись, закашляла.

           Загасив окурок о подоконник, Галя распахнула окно.

            - Ну что ты делаешь, закрой, я не хочу, чтобы за мной подглядывали.

             Окно женского туалета выходило на территорию института.

                 Галя закрыла окно и девушки вышли.

           Закрывшись в кабинке, и, достав из кармашка юбки бумажную салфетку, задрала подол и стянула трусы. Раздвинула ноги и, наклонившись над унитазом, и упираясь локтями в коленки приподняла попу. Нет – жопу: крупная была женщина. Шумно лилась моча, вспенивая воду. Напрягая живот, и втягивая сфинктр, хотела выпустить газы без звука, но не сдержалась. Подтёрлась салфеткой и, вытерев ею руки, оправила юбку, оглаживая бёдра. Поправляя причёску перед зеркалом, сунула руку под мышку и, передёрнув плечом, поправила лифчик. Не вымыв рук, вышла из туалета.

                                   ………………………

                                              Три тайны Дарьи Михайловны

Дрочила хуй, слюной залупу

Измазав, сунула в пизду.

Он затыкал ей пальцем жопу,

И щупал влажную манду.

И, позабыв про стыд и горе,

Она еблась, серел рассвет;

 Гандон болтался на заборе,

 И  в окнах, с видами на море,

 Не отражался лунный свет.

           Дарья Михайловна была крупная женщина. Крупная, во всех смыслах этого слова. Рост 185 см, широкие, необхватные бёдра и, круто выпирающие назад, булки ягодиц. Бюст 7-го размера; аэродром, говорил Альберт, её покойный муж, когда, лёжа на ней и щекоча волосатой грудью соски, швыркал влагалище своим длинным и толстым хуем.

           С мужем она прожила 13 лет.

           Семейная жизнь, это её первая тайна, тщательно, от всех, скрываемая.

        Альберт работал водителем «скорой». И пил, пил, пил. В сексе она не была удовлетворена. Он быстро кончал, а излив сперму, отваливался и засыпал, не успев отвернуться к стене.

Поначалу она страдала из-за этого, а потом приспособилась. Когда он засыпал, ласкала пальцем клитор, ещё не остывший от возбуждения и, тяжело дыша, закусывала губу, чтобы не разбудить мужа стонами.

       Четыре раза она лежала в гинекологии. Три раза с кровотечением, а в последний раз, с кровотечением и разрывом заднего свода шейки матки. Четыре раза он насиловал её, с грубой, звериной жестокостью, засаживая свой член по самые яйца. Пьяный, с налитыми кровью глазами, зажимая рот рукой; она кричала от боли, когда он насиловал её первый раз.

      В четвёртый раз она потеряла сознание от болевого шока. Увидев кровь, он пришёл в себя и вызвал скорую.

          Член профкома, член партии, она быстро двигалась по карьерной лестнице.

      Выписавшись из клиники, пришла к парторгу и сказала, что будет разводиться.

             - Ну, что сказать, разводись. Но, по партийной линии, продвижения уже не будет.

          Она подала заявление на развод.

              Альберт умер через семь месяцев, от цирроза печени.

          С квартиры она съехала и жила в общежитии. После похорон, свекровь, жившая отдельно, с младшим сыном, инвалидом с диагнозом ДЦБ, предложила сделать обмен и жить вместе. 

           Нину Марковну, она называла мамой, и после развода.  А свекровь относилась к Дарье, как дочери. Может быть ещё и поэтому, она так долго не могла решиться на развод.

             Свекровь не перенесла горя, заболела и через два месяца умерла.

         Дарья Михайловна осталась в двухкомнатной квартире с инвалидом. Она не смогла нарушить обещание, данное свекрови: не отдавать Вениамина в дом инвалидов.

          Вениамин был безобидный, тихий. Особого ухода ему не требовалось. Только в ванне он не мог помыться сам, завязать шнурки на ботинках, да натянуть майку (или дашку). И говорил; заикаясь и растягивая слова.

            Утром пятого дня после похорон свекрови, Дарья обувалась в прихожей. Вениамин стоял в проёме комнатной двери, прислонившись к косяку. Он с первого дня вот так провожал её на работу и так же встречал.

             Открывая дверь, она сморщилась и повела носом. Острый запах пота исходил от Вениамина.

                - Вечером будешь мыться. Пока.

              - Ддддооооосвидааааания Ддддаааша.

                  Вечером, набрав в ванну воды и взбив шампунь до пены, позвала: - Вениамин.

                Он уже шёл, с полотенцем.

               - Чтож ты не разделся?

              Она с улыбкой смотрела на него сверху вниз.

           Альберт был выше Дарьи, а Вениамин, видимо из-за болезни, сухощавый и низкорослый.

            У него покраснели мочки ушей.

               - Я, что, голого мужчину не видела? Раздевайся. Подожди, дай я сама.

            Расстегнула и сняла с него рубашку, присела и ..

              Перед её носом, оттопыривая штаны, выпирал член. Дрожащими руками потянула с него штаны, но они не снимались, зацепившись резинкой за головку. Заколотилось сердце и в сводах появилась тянущая истомой боль. Она пальцами подцепила резинку штанов, оттянула и дёрнула вниз.

                 Длинный и толстый хуй, упруго качнувшись, напряжённо замер.

          «Как у Альберта», - она смотрела, словно завороженная.

              Дарья мыла его, а член упрямо высовывался из пены, приковывая её взгляд.

               Обтирая его, через полотенце дотронулась до члена ..

               Дарья выпрямилась и легонько подтолкнула  Вениамина в плечо.

              - В мою – когда, он, свернул в свою комнату.

               - Ложись.

             Вениамин сел, а потом лёг на кровать.

            Она разделась, легла рядом и потянула его на себя. Голова Вениамина лежала на её груди, а он, мыча и дёргаясь, тыкался, не попадая во влагалище и, наконец, свалился с неё. Тогда она поставила его на колени и сама встала перед ним, подставив жопу, и уткнувшись головой в подушку, раздвинула руками ягодицы. Он мычал, тыркался по ляжкам, больно впиваясь костлявыми пальцами в кожу на спине. Она водила жопой из стороны в сторону и сверху вниз, пытаясь поймать торчащий член и насадиться. Опять не получилось.

          Она легла на него, зажав член между ног. Вениамин, придавленный титьками, стал задыхаться.

        Дарья встала и постелила на полу.

            - Иди, сюда ложись.

            Расставив ноги, встала над ним. Приседая, левой  держала член, а правой раздвинула губы.  Член погружался во влагалище. Когда появилась боль, она поняла, что поза выбрана неправильно. Проникновение было глубоким, и она не могла его контролировать. Медленно, снялась с хуя, и встала на колени.

   Снова держа левой рукой член, а  правой раздвинув губы, натянулась. Двигалась медленно, короткими и плавными тычками. Он кончил через минуту, дёргаясь, сипя и брызгая слюной.

             Она огорчилась. 

             Но, через час, позвав его пить чай, увидела, что хуй стоит.

        Она снова постелила на полу, встала на колени и, натянувшись на торчащий как кол член, двигалась короткими и плавными толчками. Совокупление длилось дольше, Вениамин кончил, но она не испытала оргазма.

          С этого дня, каждый вечер она совокуплялась с ним по два и даже три раза.

           Только теперь, она поняла, почему муж, так быстро засыпал. Он уставал, выматываясь на работе, а, этот, хоть и больной и тщедушный, за свою жизнь не ударил палец о палец, и сохранил своё либидо нерастраченным.

            Прошло две недели, а она ни разу не испытала оргазм.

            Дарья стала раздражительной.

             Вечером пили чай и Вениамин уронил и разбил стакан.

            - Да, что опять с тобой?

            Взяв тряпку, убрала осколки и, поддёрнув коротенькое домашнее платье, наклонилась и стала вытирать пол.

             Вениамин смотрел, как ёрзают ягодицы. Смотрел на чёрный пучок между ног и, протянув  руку, сунул её туда. Пальцы, скользнув по губам, задели клитор. От неожиданности Дарья замерла и, выпрямившись, замахнулась тряпкой. У Вениамина были сняты штаны, и торчал хуй, нагло целясь Дарье между ног. 

        Бросив тряпку, сгребла его и поволокла в спальню.

        Не раздеваясь, села над ним и насадившись на хуй, прикоснулась к клитору средним пальцем. По лобку побежали мурашки. Но ласкать клитор одной рукой, другой, ограничивая глубину погружения члена, было неудобно, она быстро устала. От напряжения заболели ноги. Тогда она опёрлась правой рукой о его колено и, совершая фрикции влагалищем, левой ласкала клитор. От низа живота к груди пошли волны наслаждения. Не сдерживая стонов, она стала двигаться резче, насаживаясь глубже. На пике чувственного наслаждения, потеряв контроль, погрузила в себя почти весь член, и в это мгновение Вениамин задёргался, изливая сперму. От острой боли едва не лишилась сознания.

      Два дня влагалище кровоточило, как при месячных; ещё семь дней из него сочилась сукровица. Но, всё обошлось.

     Через два дня пошла к гинекологу.

       Лёжа на кресле, ждала с напряжением окончания осмотра.

         Заметив её волнение, врач сказала: - расслабьтесь.

           - Стенки розовые .. швы рассосались ..  матка увеличена, на две .. три недели. Вы замужем?

            - Нет.

             - Вы живёте половой жизнью?

              -Да.

             - Когда последний раз были месячные?

              - Дарья испугалась: «совсем вылетело из головы, ведь я могу забеременеть».

               - У вас задержка?

              - Вы, почему молчите?

               - Матка у меня всегда немного увеличена, а месячные должны прийти через неделю.

               - Вставайте, одевайтесь.

      Дарья слезла с кресла.

             Гинеколог, повернувшись к столу, стала заполнять карточку.

                                       ***

             Выйдя из поликлиники, зашла в аптеку и купила презервативы.                

            Вечером подмыла Вениамина и, вытащив из ванны, и обтерев полотенцем, сказала: - иди в спальню, ложись.

               Подмылась и, достав из сумочки презервативы, зашла в комнату. Вениамин лежал, закатив глаза и, скалился в улыбке, обнажая жёлтые зубы. Улыбка напоминала, что он всё-таки больной. Она поморщилась, но, взглянув на торчащий хуй, улыбнулась и, присев на колени, оттянула его от живота и отпустила. Член, упруго качнувшись, шлёпнул по животу и замер. Вскрыла упаковку и, достав презерватив, стала натягивать на хуй. Вениамин открыл глаза и, потянувшись, дотронулся до соска. Было противно, но она стерпела.

     «Странно» - думала она, лаская рукой хуй, и перебирая пальцами яички - «неужели можно полюбить часть человека, его орган, доставляющий наслаждение, и не любить самого человека.

Ведь это его хуй». Она сжимала хуй, поражаясь его твёрдости: «как палка, как камень» - чувствуя, как под ладонью начинает пульсировать кровь.

       Дарья взглянула на Вениамина; глаза закатились, мычит, полудебильная улыбка, из носа вытекла сопля, высохшая рука поджата к груди ..

       Она перевела взгляд на хуй Вениамина: «мой хороший, мой сладкий, мой родной, мой миленький, мой красивый, я обожаю, я люблю тебя, я не могу без тебя».

         Дарья смутилась, мысли спутались. У неё запылали уши, она вспомнила, что в последние дни стала нетерпеливой и раздражительной, грубо обрывая Вениамина, когда, пытаясь сказать что-то, он начинал мычать и заикаться.

       - Иди к себе, - бросала она как собаке.

       А через час, тащила его в свою комнату.

           Толстый латекс презерватива был обработан тальком. Дарья взяла с тумбочки силиконовый крем для рук и, выдавив на руку, обхватила хуй и сделала несколько движений от головки к корню, чувствуя, как играет очко и сокращается влагалище. Присев на коленях, направила головку во влагалище. Вениамин дёрнулся и, скользнув по промежности, хуй упёрся в анус. По лобку побежали мурашки. Она стала водить головкой, касаясь промежности, и сразу же застонала от удовольствия. 

             Откинувшись, лежала, разбросав ноги и, придавив, всё ещё возбуждённый, член. Встав на колени, стянула презерватив и дрочила, пока из уретры не брызнула сперма, заляпав груди и живот.

               Сходив в ванну, принесла влажное полотенце и, обтерев обмякший и опавший хуй, яйца и живот Вениамина, пошла под душ.

          «Странно», - думала она, лаская пальцами промежность - «почему я не испытала этого раньше? Неужели нужно было пройти через насилие, развод и смерть мужа, чтобы теперь наслаждаться..».

            Горьким было откровение.

                               ***

               Утром, сходив в туалет и, сполоснув руки и лицо, зашла на кухню. Включила электрочайник и достала из холодильника масло и сыр. Вениамин, шаркая тапками, подошёл к туалету  и замычал: -дддддооооооброе утттттро Дддддааша.

         Она делала бутерброды и кивнула головой. Он открыл дверь в туалет.

          -Постой, - и подошла к нему.  Он был в майке и трико. Хуй стоял, оттопыривая мотню.

        У Дарьи мурашки побежали по рукам и она, стянув с него трико, встала на колени и поцеловала головку. Спазмы задёргали влагалище, она встала и, закрыв дверь туалета и сжимая хуй левой рукой, повела его в спальню.

        -Ложись, - и, сбросив халат, опустилась на колени. «Обойдусь без презерватива», подумала она.

     Он лежал, а Дарья, встав на коленях над ним, жопой к его лицу, сосала и облизывала головку, пуская слюну.  Вениамин, левой, здоровой рукой гладил её жопу. Она удивилась, прикосновения не раздражали и даже доставляли удовольствие. Его палец, скользнул по ложбинке  ягодиц и, ткнувшись в анус замер. И опять Дарья удивилась, что не испытывает раздражения. Он убрал палец и снова стал гладить ягодицы. Дарья взяла его руку и, подтянув к анусу, прижала. Вениамин подставил палец к анусу, а Дарья, держа его руку, стала вдавливать палец. Палец вошёл в жопу, по телу прошла судорога, она застонала. Вениамин вытащил палец и, обслюнявив его, снова засунул  ей в жопу. Она сосала хуй и дрочила его двумя руками, а он тыкал пальцем в жопу. Дарья выпрямилась и, привстав, подвинулась вперёд. Придерживая хуй, стала медленно опускаться, пока головка не упёрлась в анус. Приподнимаясь и опускаясь, каждый раз чуть ниже, двигалась, пока головка, преодолев сопротивление сфинктра, не вошла в жопу. Опираясь руками о пол, стала медленно натягиваться жопой на хуй. Ощущение было непривычное, но сладостное. Головка во что-то упёрлась и она, медленно приподнимаясь, и сдавливая хуй сфинктром, испытала сладострастное наслаждение, выдавливая его из себя. Хуй вышел из жопы, Дарья застонала и, направив его рукой, снова засунула. Хуй снова упёрся и она, выпрямившись, стала медленно оседать.  Хуй пошёл глубже и снова упёрся. На груди у Дарьи пошли красные пятна, и она медленно, как говно, выдавливая из себя хуй, захрипела. Задёргался Вениамин, изливая сперму, и Дарья, хватая ртом воздух, захлебнулась от наслаждения.

       Она лежала на полу с закрытыми глазами и таяла от блаженства. О том, что  нужно идти на работу, Дарья забыла.

                                      ***
    Через семь минут она открыла глаза. Вытянув руки за голову и сцепив в замок, сладко потянулась, выгибаясь и поворачиваясь на бок. Вениамина не было. «Наверное, в туалете». Фантомное ощущение хуя в прямой кишке не прошло и, прислушавшись к своему состоянию, она тихо засмеялась; даже это доставляло удовольствие. «Господи, я схожу с ума. Я извращенка»

     Напрягая диафрагму, пукнула, но вместо характерного звука выпускаемых газов, булькнуло и захлюпало между ягодицами. «Этого ещё не хватало, обосралась что ли?» Она села, чуть сдвинувшись назад. На покрывале расплывалось пятно слизи, с жирно блестящими сгустками спермы и вкраплениями каловых масс. Дарья соскочила и, выдвинув из комода средний ящик, взяла из стопки подгузник и, наклонившись к одеялу, стёрла пятно.

      Детские подгузники она использовала как подкладки во время месячных. Она стала ими пользоваться лишь полгода назад. До этого делала подкладки из марли и ваты, но они скатывались, и на трусах оставались пятна. Потом стала делать из х/б пелёнок, сворачивая в несколько слоёв, но и они пропускали кровь, когда месячные были обильными.

      Как-то на работе, сидя над унитазом, увидела в урне окровавленный и смятый подгузник и сразу догадалась, как его использовали. После этого и сама стала покупать себе подгузники.

       Достав ещё два, одним, раздвинув ноги и присев, вытерла промежность, а другим прикрыла пятно и придавила рукой:  «до вечера полежит, приду с работы, застираю». Её обожгло: «господи, на работу же», и она побежала в ванну, чуть не сбив Вениамина, вышедшего из туалета. Краем глаза увидела, что мотня трико  в пятнах: «тоже постирать» - и зашла в ванну.

                                ***

           Из квартиры выскочила, отмахнувшись от мычащего  -ддддоооосвидддааа- Вениамина.

    Уже в автобусе вспомнила, что не выключила чайник и всю дорогу терзалась, «а вдруг Вениамин не выключит». С опозданием в полчаса зашла в кабинет и сразу к телефону.

      -Алло - короткие и, начинающиеся с гласных, слова, Вениамин выговаривал не заикаясь.

    -Чайник выключи.

     - Я ввввыыыкккк …

     Дарья опустила трубку.

            На два часа у Шмакова было назначено совещание с начальниками лабораторий и отделений по графику работы в предновогодние дни и в первую неделю нового года.

            В 13-55 Дарья вышла из своего кабинета и, пройдя по коридору, зашла в кабинет Шмакова.

Все стулья за столом и у стен были заняты. Шмаков указал на стул возле сейфа и Дарья села.

             Глянув на часы, Герман Степанович встал, и гул голосов пошёл на убыль. Заверещал красный телефон. Шмаков поднёс к уху трубку.

              - Включи радио – коротко бросил директор, и отключился.

            Шмаков шагнул к сейфу и подкрутил лимб на громкоговорителе.

    - …ного приступа скончался председатель президиума Верховного Совета, генеральный секретарь коммунистической партии Советского Союза: Леонид Ильич Брежнев.

     В помещении зависла гробовая тишина.

     Когда заиграла траурная музыка, все встали.

    Через две минуты, Шмаков убавил громкость и снова заверещал телефон.

       -Герман Степанович - звонила секретарь парторга – в 14-40 общее партийное собрание в красном уголке. Передайте всем.

              -Совещание отменяется. На 14-40 назначено общее партийное собрание. Передайте своим, и отпустил людей.

            ***

         В красном уголке института шло общее партийное собрание. Выступал парторг.

Дарья Михайловна сидела в пятом ряду в кресле у прохода. Она изо всех сил пыталась вслушаться в речь парторга, но, жгущее нутро желание, полностью подчинило её себе.

          В 14-30, переобувшись в сапоги и надев плащ, она подошла к зеркалу. Внизу живота забурчало и газы, выпирая и пуча диафрагму пошли на выход. Забыв, что с нею приключилось утром, она медленно и беззвучно выпустила их. Помахав рукой перед носом и вокруг себя, выключила свет, шагнула к двери и замерла. Трусы вдруг прилипли к ягодицам, размазывая слизь по ляжкам.

     «Опять, что-ли?».

   Раздеваться и идти в туалет, было уже поздно и, она, закрывшись изнутри,  сняла плащ и бросила его на стол. Достала из ящика стола бумажную салфетку  и, задрав подол юбки и прижав подбородком, раздвинула ноги и потянула трусы вниз, выворачивая их. Жёлтое с характерным аммиачным запахом пятно и слизь. Она сунула руку в промежность и провела салфеткой, вытирая жопу. Салфетка промокла, а на ладони осталась слизь. Она взяла ещё одну, но и её не хватило. Подтеревшись третьей, ещё двумя салфетками промокнула трусы и ещё две подложила. Бросив салфетки в урну и, схватив плащ, вышла из кабинета.

        Пришла в 14-45, но зал ещё гудел как рой пчёл над улеем. Увидев свободное место, подошла и, сняв плащ, села.

         Вспомнив, что произошло в кабинете, смутилась, и осторожно потянула носом воздух. Запаха не было. А сознание,  шаг за шагом прокручивая плёнку событий дня и, связывая в цепь, вернулось в спальню. Она почти физически ощутила, погрузившийся в жопу хуй и ..

     Её теребили за плечо. Увидев, что все стоят, Дарья встала и, подумав, что собрание закончилось, пошла по проходу. В тишине звонко цокали по мраморной стяжке пола стальные подбойки на каблуках.

     Только закрыв дверь и, оказавшись в коридоре, она увидела, что никто не выходит. Хотела вернуться, но передумала и пошла к себе.

      Минут через 12 заглянул Герман и спросил: - что случилось?

     - Месячные – глядя прямо в глаза, ответила она.

   Он смутился и закрыл дверь.

         ***

   И, действительно, вечером пришли месячные. На пять дней раньше.

      Придя с работы и, переодевшись, сразу пошла в ванну и помылась под душем.

    Закрутив полотенцем голову и накинув халат, зашла к Вениамину. Он читал «Даурию».

     Книги она приносила ему из библиотеки. Выбирала, то, что ей самой казалось интересным.

    -Брежнев умер.

   Он закивал головой.

   - По радио услышал?

    Он опять кивнул.

     Вспомнив, что хотела постирать трико, сказала: - давай трико, постираю. Он отложил книгу и стал снимать трико. Она пошла к себе и сняла покрывало. Пятно подсохло, но желтизна осталась. Снова зайдя к нему, он сидел в трусах, забрала трико.

      Вениамин чувствовал, что Дарья сдерживается. Он понимал, что неприятен ей, и в то же время видел, как она менялась, когда смотрела и ласкала его член. Дожив, до сорока лет, он не имел ни одного контакта с женщиной. Секс с Дарьей для него был из области фантазий и, мастурбируя, он иногда представлял её. Но, когда фантазия стала реальностью, он вдруг понял, что даже такая женщина,  может быть рабой: рабой своей похоти. И пусть думает в себе, что это она пользует член. Вениамин знал: хуем использует Дарью он.

     Замочив покрывало и трико и, размотав с головы полотенце, пошла на кухню. Разогрела ужин и позвала Вениамина. Но он не шёл. Она крикнула: - Вениамин, ужинать, - и, не услышав шарканья и, начиная злиться, пошла сама.

      Вениамин сидел с книгой.

   -Что, особое приглашение?

   Она стояла над ним.

    Он отложил книгу и, опираясь о спинку кровати, встал. Покрывало сползло с его ног, и хуй упёрся в Дарью. От похотливого желания, сделать это прямо сейчас, зачесалась пизда, и появился зуд в заднем проходе. Забыв, зачем пришла, взяла его за плечо и повела в ванну подмывать.

    Подставив ему жопу, сама облизывала хуй, обильно смазывая слюной. Дарья уже убедилась, что слюна самая эффективная смазка. Дарьина жопа была так близко, что он мог лизать анус. Тёмный кружок ануса, словно дыша, то сжимался, то расширялся. Он высунул язык и стал лизать ложбинку и анус, пытаясь засунуть язык. И когда получилось, Дарья замерла. А потом, обхватив ягодицы, развела их и опустила жопу на его лицо. Она елозилась жопой по его носу, губам, чувствуя шершавость языка и, заводилась всё сильнее и сильнее. Не в силах больше сдерживаться, подвинулась вперёд и, приподняв жопу и рукой, придерживая хуй, прижалась анусом к головке. Вениамин тоже сжал хуй левой ладонью и Дарья, опёршись двумя руками об пол приподнимаясь и опускаясь, поворачиваясь, выгибаясь и прогибаясь, стала насаживаться. Хуй погружался очень медленно. Сфинктер сопротивлялся противоестественному,  погружение причиняло боль. Она натужилась, чтобы выдавить хуй из жопы и сопротивление ослабло. И Дарья поняла. Тужась и выгибаясь, она насадилась на хуй. Когда ягодицы  прижались к паху Вениамина, она левой рукой попробовала потрогать хуй и не смогла, он весь вошёл в жопу. Она сидела, сдерживая желание выдавить хуй из себя, а по телу судорогами пробегал озноб. Брызнула сперма и, не сдерживая стонов и краснея от натуги, она выдавила хуй. Руки и ноги дрожали, и она свалилась на пол.

    Очнулась от мычания Вениамина. Он стоял над ней и весь пах у него был в крови. Испугавшись, села, а он, тыча пальцем вниз – ккккрооовь Дддддаааашааа.

Дарья опустила глаза, покрывало было в пятнах крови и на волосах лобка и на губах были кровяные сгустки.

    «Месячные».

     Вспомнила: днём болели соски, и была ноющая боль внизу живота. Но она думала, это связано с тем, что произошло утром.

         Дарья встала и, зажав промежность рукой пошла в ванну. Ноги подкашивались, из жопы сочилась сперма. На губах блуждала улыбка блаженства.

          Больше она так не экспериментировала.

     Насадившись жопой на хуй, погружала в себя на восемь-десять сантиметров и, совершая фрикции, ласкала пальцами левой руки клитор. Откуда-то из глубины тела (если бы её спросили, откуда? -  она не смогла бы ответить) возникали волны наслаждения и, захватывая всю её, уносили из мира реальности. Когда в кончиках пальцев появлялось покалывание,  вспышками сладострастия наступал оргазм.

             Но что мы всё о сексе да, о сексе. Пора открыть третью тайну Дарьи Михайловны.

      На пятый день месячные закончились. Она сидела у себя в кабинете. До обеда оставалось 12 минут. Дарья встала и подошла к зеркалу. Осмотрев себя, стала поправлять причёску. Зеркало пошло рябью, как круги на воде от брошенного камня и .. исчезло. Она увидела трамвай на остановке. Открылись двери и с передней площадки, шагнула на землю молодая женщина и оглянулась. Было пасмурно, и шёл снег, но всё было так близко, что когда женщина обернулась, Дарья узнала её; это была Татьяна, инспектор отдела кадров. В следующее мгновение её сбил, визжа тормозами, грузовик. Закричали в ужасе люди и всё исчезло. Дарья стояла перед зеркалом, а из-под мышек текли холодные капли пота.

       Татьяна устроилась на работу три месяца назад. Муж Татьяны работал в институте, слесарем-монтажником. Двое детей, мальчик полутора лет и девочка пяти лет. Дарья даже запомнила их имена: Коля и Даша.

     Дарья отшатнулась от зеркала.

   - Что это? Господи, что это? – от ужаса шевельнулись волосы на голове. Она вышла из кабинета и, пройдя по коридору мимо кабинета Шмакова, зашла в отдел кадров. Галя, склонившись над Верой, что-то ей  рассказывала. У окошка за своим столом сидела Татьяна и, перелистывая чей-то паспорт, заполняла форму. Дарья подошла к Татьяне и остановилась, не зная, что сказать.

      Галя и Вера смотрели, встревоженные видом Дарьи Михайловны. Обычно, застав Галю возле Веры, она шлёпала её по попе и говорила – иди, работай.

      Таня подняла глаза и улыбнулась: - я заканчиваю, Дарья Михайловна?

    Дотронувшись до её плеча – нет Таня, я не по документам.

  «Как я скажу? Что я скажу?»

   Улыбка сошла с лица Татьяны, она увидела испуг в глазах Дарьи.

   - Что-то случилось, Дарья Михайловна?

    - Нет, Танюша, нет. Работай. И она вышла из отдела кадров.

   Девушки, переглянулись.

- Странная она какая-то в последнее время – задумчиво сказала Вера.

   Вечером они ужинали с Вениамином. Вениамин, почувствовал; что-то случилось. Когда Дарья вошла, от неё исходил страх. Каким-то образом он осознал, что страх Дарьи связан с тем местом, где она работает. Но он не ощущал угрозы, ни для себя, ни для неё и, успокоился.

    Поужинав, не убирая посуду, Дарья ушла к себе и легла не раздеваясь. И сразу же уснула. Проснувшись ночью, разделась и, укрывшись одеялом, заснула до утра.

       В семь часов запикал будильник. Дарья села. Зашумела вода в туалете. Бросив на пол одеяло, Дарья встала и, выйдя из комнаты, позвала Вениамина. Он не шёл, и она подошла к туалету. Из туалета шёл запах и, поморщившись, спросила: - ты скоро? Снова зашумела вода, брякнула защёлка. Он стоял, подтягивая трусы. Посторонившись, чтобы он вышел, зашла сама.

    - Стой здесь – и, потянувшись, сдёрнула с него трусы. Задрав ночнушку, села на унитаз. Писала и смотрела, как встаёт хуй. Дарья пукнула, не сдерживаясь, а потом натужилась и стала какать. Не подтирая жопу, вышла из туалета.

   -  Смой.

   Когда он смыл и вышел, завела его в ванну и помыла хуй.

   - Идём.

      Вениамин лежал,  она, раздвинув ноги, садилась на него. Опустившись жопой на его лицо, сказала: - лижи - и, склонившись к  хую, стала сосать и дрочить его.

    Он вылизывал её жопу, пуская слюну. Из жопы воняло, но Вениамина это только возбуждало. Вдруг, Дарья прижалась к его носу и, приподняв кобчик, выпустила газы. У него защипало глаза и запершило в носу, голова кружилась.

      Привстав, Дарья натянулась и, оседая, погрузила хуй в себя. Когда он упёрся в стенку на изгибе прямой кишки, задержалась, а потом стала совершать фрикции. Еблась с наслаждением,  постанывая и, когда он задёргался, изливая сперму, выгнулась, выдавливая из себя хуй. Когда хуй выскользнул, пошли газы, распространяя вонь, и потекла сперма. Дарья повернулась и осмотрела хуй: коричневые бороздки кала и сгустки спермы. Она смотрела плотоядно улыбаясь: «Я извращенка, извращенка, извращенка» и сжимала его рукой, уже опавший и мягкий.

      Прошло две недели. Три дня она находилась под впечатлением видения, но потом, связав это со своим поведением (извращенка) понемногу успокоилась.   

          1 декабря ехала утром в автобусе на работу. День был пасмурный и шёл снег. Дарья задумалась, вспоминая, что было вчера вечером. Она уже не краснела, вспоминая об этом, и не называла себя извращенкой; секс, приносящий наслаждение, становился нормой.

       Раздевшись и переобувшись в кабинете, позвонила в отдел кадров. Взяла Вера: - Вера, Таня пусть зайдёт.

    -А Таня ещё не пришла.

    Дарья уронила трубку и схватилась за сердце.

    Через пол-минуты открылась дверь, и Вера заглянула в кабинет.

    -Дарья Михайловна, что с вами – закричала она и подбежала к ней. Следом за Верой в кабинет заскочила Галя.

     Дарья, побелевшая как стена, сидела, вперившись взглядом в пространство. Наконец, очнувшись, выдавила из себя - позвоните мужу.

    Девушки переглянулись.

      -Таниному .. мужу, звоните .. скорее.

         Галя побежала в кадры и, найдя карточку Михаила, Таниного мужа, позвонила в лабораторию табельщице.

     -Он сегодня в отгуле.

    -Звони домой. Звони с моего.

     Галя позвонила и через пол-минуты положила трубку.

     -Говорит на работу уехала.

     Дарье стало плохо, она задыхалась. Вера побежала в отдел и, выхватив из аптечки нашатырный спирт, открыла и  опрокинула на ватный тампон. Вернувшись в кабинет, поводила у  Дарьи под носом.

    Дарья откинулась на спинку кресла и пришла в себя.

    В отделе кадров звонил телефон. Галя вышла и прошла в отдел.

     Через две минуты она вошла в кабинет.

 -На остановке .. на нашей остановке ..  грузовик .. сбил .. женщину … у неё в сумочке был пропуск  .. это Таня, - и Галя заплакала.

          ***

  Таню похоронили через два дня. Дарья не смогла рассказать Михаилу, мужу Тани, о своём видении.

    Придя домой, достала из холодильника водку и, налив стакан, выпила. Сидела и ждала когда подействует, но ничего не происходило.  Хотелось выть и она, мотая головой  и, скрипя зубами, застонала. Кто-то тронул её за плечо.

   Вениамин.

   -Отойди - зарычала она и толкнула его. Вениамин, чуть не упав, ушёл.

   Она налила ещё стакан и выпила. Потекли слёзы, и тоска, сидевшая внутри, стала отпускать. Почувствовав голод, встала и, шатнувшись, открыла холодильник. Достала колбасу и ела, откусывая от палки. Перед глазами всё двоилось. Она рыгнула и засмеялась. Выпив воды под краном пошла из кухни, цепляясь за стены.

    -Вениамин, Ве .. ни .. а .. мин!

  Цепляясь за косяки и вихляясь на подкашивающихся ногах, смотрела на него.

    - Вениамин, пошли е бац ца, - и захохотала.

    Отцепившись от косяков, опустилась на колени и на четвереньках направилась в спальню. Вениамин шел следом, шаркая и кособочась.

   - Лложись, - она сидела на полу.

 Он лёг.

    Цепляя трико и стягивая: - ччё ты ввыёбываешься, а?

Стянув трико до колен, взяла, лежащий между ног, хуй.

   - А ччё он не встаёт, а? - и стала дёргать  его.

    Вениамин  почувствовал, как похоть поднимает свою голову. Кровь запульсировала в висках и хуй, шевельнувшись и, оторвавшись от ноги, стал удлиняться и набухать.

   Дарья захохотала и, наклонившись, поймала его ртом и, засосав головку, прижала язык к уздечке. Из раззявленного рта текли слюни.  Оторвавшись от х уя, встала на четвереньки и попробовала залезть на Вениамина, но не смогла. Двинувшись на четвереньках к стене, позвала: - иди, садись.

  Вениамин сел и, не вставая, сдвинулся к стене и прижался спиной.

   Дарья, развернувшись и, раздвинув ноги, стала пятиться назад. Он придерживал х уй.      Наткнувшись пи здой, мотнула головой: - неее, в жопу!

   Х уй упёрся в анус и Дарья, двинув жопой, почувствовала, что он вошёл в неё. Она сопела, ругалась и дёргалась. А когда задёргался и Вениамин, застонала.

     Она спала на полу, разбросав руки. Вениамин сидел и щупал её, погружая пальцы в липкое влагалище. Х уй всё ещё стоял. Вытащив пальцы из пи зды, просунул между ягодицами и погрузил их в месиво слизи. Потом водил пальцами по её груди и губам, размазывая слизь. Вениамин улыбался, высунув язык. Изо рта текли слюни.

     Она проснулась. Под головой подушка, а одеяло подоткнуто с боков.  Лицо, губы и кожа на груди были словно стянуты чем-то. Она провела пальцами по лицу и губам, ощущая шершавые коросты. Подцепив ногтём плёнку, подняла  руку. Желтовато-мутная плёночка мялась в пальцах, но не размазывалась, а раскатывалась на шершавые комочки, липнущие к коже.

    Дарья села.

   «Почему я на полу?»

   Она вспомнила похороны, вспомнила, как сидела за столом, как пила водку .. и всё; больше она не помнила ничего. Хотела встать и сморщилась от боли в паху. Сунув руку, щупала волосы на лобке. Скомканные и слипшиеся они ещё и прилипли к коже и губам и, отдирались очень болезненно.

    «Неужели я вчера ещё и ..? Ниччего не помню»

      Она поднялась с пола и пошла в ванну.

           Оставим на время Дарью Михайловну и вернёмся к Славке

  ………………….

          Дарья Михайловна шла по коридору. У дверей её кабинета стояли молодые люди: девушку она знала, а молодого человека видела впервые.

    - Здравствуйте Дарья Михайловна – Юлька улыбалась, а мы к вам.

    - Здравствуйте, это вы от коменданта?

     Дарья открыла дверь: - проходите.

      Выслушав сбивчивый рассказ Славки, улыбнулась и сказала: - я написала записку, сейчас зайдёте к Шмакову, он подпишет, потом в отдел кадров, получите форму и с этой формой снова к Шмакову. Он всё объяснит.

    Она протянула Славке записку: - всего доброго, - и улыбнулась.

   Они вышли.

     Дарья задумалась. Молодой человек ей понравился. Была в нём какая-то незамутнённость, что ли. А вот девушка?

     Шмаков подписал форму на получение прописки и сказал Славке: - с этой запиской зайдёшь к коменданту, она поселит тебя в комнату, где есть место свободное. Сегодня в паспортный стол уже поздно, поедешь завтра. Когда получишь городскую прописку, зайдёшь ко мне, и решим, где работать будешь.

      - Я зайду к тебе после работы - сказала Юлька, - с вахты, по внутреннему, позвонишь.

          И снова, кастелянша, постельное бельё. Комната: четыре кровати, стол, четыре тумбочки, четыре стула, два шкафа.

     Комендант, взяв на вахте ключ, прошла с ним в комнату. Комната была на втором этаже, и в комнате никого не было.

    - Ещё с работы не пришли – сказала комендант.

Две кровати заправлены, а на двух только матрацы и подушки.

   - Занимай любую свободную. Если пойдёшь на улицу, ключ на вахту. Ну, всё, располагайся.

     Славка сел на кровать. Схлынуло напряжение последних дней, забрезжила стабильность и определённость. Только сейчас почувствовал усталость.

     Он заправил кровать, переоделся, лёг и уснул.

     Он спал и не слышал, как пришли с работы его соседи по комнате. Он спал и не слышал, как постучав, заглянула Юлька.

        Проснулся ночью. На своих кроватях спали Витька и Пашка (комендант сказала имена).

Он сходил в туалет, разделся и, завернувшись в одеяло, снова уснул.

        Проснулся рано, соседи ещё спали. Сходил в туалет и в умывальник. Переоделся. Всё равно было рано. Заправил кровать и сел.

     Первым проснулся и встал Виктор. Они познакомились.

   - Будь как дома, чайник включай.

    Заметив его взгляд, брошенный в сторону Павла, махнул рукой: - щас встанет – и, захватив полотенце, вышел.

          Чайник вскипел, пришёл Виктор.

    В это время проснулся Пашка и, сразу сев на кровати, спросил: - сколько время?

       - Проспал всё – засмеялся Виктор. Павел встал и, пожав руку Славке, представился.

      Они пили чай, когда,  постучав в дверь, зашла Юлька.

         - Проходи к столу - пригласил Виктор – будь как дома, но не забывай, что в гостях.

       - Я уже на работу – и Славке: - вчера ты спал. Как сходишь в паспортный стол, позвони – и вышла.

        В паспортном столе с утра было людно. Славка подошёл к кабинету №2. «Инспектор паспортного стола Трошкина Л. А.». Очереди не было и, стукнув в дверь, открыл и зашёл.

     - Подождите, я вызову.

    Славке вышел, было как-то неуютно.

   Через несколько минут услышал через дверь: - заходите.

    Он мало, что запомнил в этой женщине. Запомнил, только – злая, и фамилию.

     Поздоровавшись, положил на стол заявление на прописку. Она взяла бумаги, просмотрела и спросила: - откуда приехал?

   - Из деревни.

    - Вот и возвращайся в свою деревню – и бросила на стол бумаги.

      Вокруг журчали ручьи. Сияло не по-зимнему солнце, а он шёл, чуть не плача.

      В общаге встретил коменданта. Узнав, что прописку не дали, сказала: - сходи к Шмакову, он поможет.

     Герман Степанович выслушал и сказал: - не ходи к Трошкиной, она злая. Сходи к начальнику отдела, она добрая женщина. Сегодня не ходи, завтра.

    И действительно, выспросив, откуда приехал, где учился и почему отчислили, она подписала  заявление и с улыбкой  отдала ему.

    Он мало, что запомнил в этой женщине. Запомнил, только – добрая.

    День был пасмурный, а ему казалось, что это самый счастливый день в его жизни.

     Вечером в комнату зашла Юлька. Они вышли в коридор. Она взяла его за руку: - сегодня будешь спать у меня.

     Юлька жила одна в комнате на пятом этаже.

      …………………….

                                       Юлька        

 Сексуальный опыт Юльки был небогат. Потерю девственности она старалась изо всех сил забыть. Это произошло после выпускного вечера. Попрощавшись с подружкой, она пошла домой через школьный сад. Услышав торопливые шаги, обернулась. Её догонял Васька, одноклассник, ухлёстывающий за ней с шестого класса. Она остановилась. Васька, подойдя, сразу полез обниматься. Он был пьян. Оттолкнув, Ваську, она побежала. Дом был близко, за садом, но она почему-то не кричала. Догнав её и не удержавшись на ногах, он упал вместе с нею. Юлька брыкалась и царапалась, и он ударил её; потом ещё и ещё. Зазвенело в голове, руки одеревенели.

Васька сопел и долго не мог стянуть с её тугих налитых бёдер трусики, впившиеся в кожу. Свирепея, дёрнул с такой силой, что они лопнули. Она заплакала, а он совал и совал между ног, что-то тупое и твёрдое.

           Он ушёл, оставив её на траве.

            Отец, увидев грязное, изорванное платье, и, бросив: - шлюха! - в дом не пустил.

           Ночь она провела в бане. Мать даже не вышла.

               От второго, уже в городе, она сделала аборт.

  ……………………..

                Славка лежал на Юльке и неуклюже двигался, елозя членом по животу. Юлька, гладя его затылок, спросила: - ты мальчик?

              Он замер и дважды ткнулся лбом в её плечо.

            «Как телёнок».

             - Приподнимись.

         Она скользнула рукой по животу и, наткнувшись на член, провела пальцем. Он был большой, очень большой. Юлька попробовала обхватить его и не смогла сомкнуть пальцы. Она испугалась.

     - Отодвинься.

      Славка, опираясь коленями, отодвинулся, и она прижала головку к губам. Раздвинув губы и чувствуя, что головка погружается во влагалище, Юлька обхватила его ягодицы: - иди ко мне.

          Славка опустился. Юлька вскрикнула и резко, оттолкнув его от себя, села на кровати и заплакала.

           Сев рядом, он гладил её плечо.

          - Мне больно, - Юлька согнулась, - ты сделал мне очень больно, - и легла на бок, потянув на себя одеяло.

                                         ***

            Юлька спала, поджав колени к  животу, а Славка сидел рядом и гладил её руку.

                  ***

       Юлька проснулась. Славка спал сидя.  Она погладила его, и он сразу открыл глаза. Стесняясь произошедшего, ловил её взгляд.

      Юльке было жалко его. Но она не знала как вести себя, что говорить. Он потянулся, чтобы поцеловать и Юлька не отстранилась.

   «Господи, зачем это всё?».

     Славка ушёл.

      …………….

      Шмаков предложил работать в бригаде слесарей монтажников.

    - Они работают на высоте и получают надбавку. По третьему разряду будешь получать 160 руб. Это оклад. С премиальными будет выходить 190-200 руб.

     «Папка 25 лет на тракторе отработал» - удивился Славка « а у него оклад 120 руб».

      - Сейчас пойдёшь в отдел кадров, они всё объяснят.

        Ему дали бланк, с пометками галочками, каких врачей он должен пройти.

       Сбой произошёл, когда он побывал у окулиста. У Славки была близорукость, небольшая, но была. А высотники должны иметь стопроцентное зрение.

          Славка смотрел в бланк: в строчке окулист было подчёркнуто слово, не годен, и подпись.

Во всех остальных было – годен; но это уже не имело значения.

          Он шёл в институт, от поликлиники две остановки, и настроение с каждым шагом становилось всё мрачнее.

      «Стоп» - он смотрел на подпись, «ведь это так просто, подчеркнуть, годен, и самому расписаться».

       В отделе кадров, сказал, что бланк потерял. Ему выдали ещё один. В поликлинику пошёл на следующий день. Вечером накануне, попробовал скопировать подпись. Выходило, похоже.

       Снова пройдя всех врачей, вернулся в общагу и, подчеркнув «годен», в строке окулиста, и потренировавшись с подписью, расписался.

       Терапевт, просмотрев бланк и подписи врачей, расписалась. Он подошёл к регистратуре, поставить печать. Регистратор, проверив все подписи и, взглянув на Славку поверх очков, поставила штамп. Славка облегчённо вздохнул и, взяв бланк, пошёл к гардеробу.

      - Молодой человек – он обернулся, - дайте мне бланк, всё так же глядя поверх очков, попросила регистратор.

      Он вернулся и отдал бланк, ещё надеясь на что-то.

    Она вышла и, сказав, - подождите - пошла по коридору.

     Славка стоял, понимая, что случилось худшее.

     Через пару минут она вернулась, а с нею терапевт и окулист.

       Сначала его строго отчитывали, а когда поняли, что он подделал подпись, чтобы устроиться на работу опасную для жизни, тон сменился. Его ещё пожурили; окулист подчеркнула, не годен и расписалась. Терапевт зачеркнула, годен и, надписав, «исправленному верить», тоже расписалась.

          Герман Степанович, предложил устроиться в бригаду слесарей-испытателей. Оклад поменьше, 140, но работа интересная.

     У Славки не было выбора.

    В бригаде слесарей его приняли хорошо.

     Он получил спецодежду, марки. Марки -  железные пластинки с номерами. На марки в кладовой выдавали инструмент.

     Бригадир, узнав, что его отчислили из института, вручил ему папку и сказал: - ты у нас самый учёный, будешь моим заместителем и везде ходить с этой папкой.

    Было очень шумно, на втором уровне визжал инструмент и шипел воздух.

        - Вот тебе первое задание: поднимись на второй уровень и скажи этим мудозвонам: «бригадир сказал, чтобы вы немедленно прекратили шуметь, мешаете работать».

     Славка хотел вернуть папку.

    - Нет, иди с папкой, выглядишь как большой начальник.

      Славка поднялся на второй уровень, там работала бригада шлифовщиков. Они зачищали плоскости шлифмашинками с насадной абразивной головкой (название болгарка войдёт в употребление через 20 лет), чтобы потом наклеить пьезодатчики.      

         Он подошёл к мужчине, ещё работали три женщины. Все четверо были в касках и с наушниками.

   Мужчина снял наушники, и Славка передал просьбу бригадира. Тот, не расслышав, выключил инструмент.

    Славка повторил. Мужчина удивился и сказал остальным, чтобы выключили свои визжалки.

    Славка спустился к бригаде.

   Бригадир, похлопал по плечу: - молодец, с первым заданием справился.

   И только отслужив в армии и вернувшись снова в институт в ту же бригаду, он узнал, что это был розыгрыш!

   Через неделю бригадир подошёл к Славке (бригада была разбросана по разным участкам).

    -Где папка?

    - В раздевалке, в шкафу.

   -Хорошо. Сейчас сходи на участок, там, где курилка, возьми тележку и подходи, надо с холодного склада привезти пенопласт.

   Они вышли на улицу через одну из боковых дверей. Холодный склад находился за вторым корпусом у забора, по верху которого была протянута колючая проволока, а поверх проволоки был проброшен провод под напряжением. Бригадир открыл склад. Они нагрузили тележку пенопластовыми листами и бригадир, зайдя внутрь склада, сказал: - перекур. Славик, иди в картишки перекинемся. Коля, раздавай.

    Колька, балагур и весельчак, с невозмутимым видом фокусника извлёк из кармана телогрейки колоду, перетасовал и стал разбрасывать карты на пенопласт. Славка смотрел, ничего не понимая; Колька разбрасывал карты не рубашкой вверх, а лицевой.

     - Бери - сказал бригадир.

    Всё ещё не понимая, что происходит, Славик взял карты и перевернул. У него запылали щёки. На обратной стороне карт были порнографические фото обнажённых женщин. Не в силах больше сдерживаться, бригадир и Колька захохотали. Колька сгрёб карты и стал показывать Славику одну за другой, сопровождая показ репликами:

  - во, смотри какая пиздища, провалишься и не заметит ..  а эта, глянь, сисястая .. а у этой, клитор, как член, темпераментная, засадить бы такой по самое не хочу .. а вот, глянь, пиздушка - мышиный глаз, а жопа разъёбаная, кулак засунуть можно ..

    - Женщина, как долгоиграющая пластинка: надоела пизда, переворачиваешь и ебёшь в жопу – изрёк бригадир, - ну, ладно, перекур окончен, пошли.

    Колька собрал карты, сунул в карман и они вышли.

     Перед обедом, Славка зашёл в туалет. Вдоль одной стены лоток для мочи, вдоль другой три очка. На среднем очке сидел мужчина и покряхтывал ..  вонь стояла такая, что слезились глаза.

     Славка встал к лотку, расстегнул ширинку комбинезона, извлёк член и стал писать. Хлопнула дверь и рядом, пританцовывая, встал Колька. Расстегивая ширинку, глянул на Славкин ..

    - Вот это отрастил елду, чуть не до колен! – восхищённо присвистнул он и, вытащив свой  и, постанывая от наслаждения, стал ссать.

        - Баба, наверно, тащится. Есть девка? – заметив румянец на щёках, хохотнул – да ты мальчик, поди-ка? В бригаде Кротова, работает Леопольд - знаешь? Вот у него хуина! Двух жён уёб! Недавно третий раз женился. И эту заебёт в усмерть!

    Они вместе вышли из туалета.

    Колька глянул на часы: - война войной, а обед по распорядку. Ты в столовку?

    Славка мотнул головой: - не, я в общаге, в буфете обедаю.

     ……………..

    С парнями в комнате он быстро сдружился.

          Витька был страстным филателистом, и всё свободное время посвящал маркам.

       У Пашки была очередная девушка, Вика, с которой он недавно познакомился и переспал. О чём, по простоте душевной, и сообщил Славику: - аккуратненькая такая пиздёнка.

    С Юлькой всё шло по-прежнему. Они ходили в кино, он дарил ей цветы и покупал мороженое.

Вечерами они целовались на площадке между этажами или сидели, обнявшись на кровати в Юлькиной комнате. Ночевать у себя, она его больше не оставляла.

    С Юлькой что-то происходило. Она могла часами сидеть на кровати, задумавшись. Так казалось со стороны. А происходило вот что: внутри самой себя, девчонка Юлька уже, который день, вела спор с Юлией Петровной.

    По имени отчеству обращался к ней её начальник. Он всё пытался ухаживать, но делал это смешно и неуклюже.

    Юлька верила в сказку, добрых фей и волшебство. И сказка, начавшаяся под Новый год, всё ещё продолжалась, а сказочным принцем был Славка.

      Юлия Петровна была женщиной практичной: ей хотелось замуж, ей хотелось ребёночка, ей хотелось иметь собственную квартиру, дачу, машину.

     Разве мог, Славка всё это дать?

      -Он же гол как сокол!

       - С милым рай и в шалаше!

     - Ты всю жизнь собралась жить в шалаше?

     - Я люблю его!

     - Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

       Юлька обиженно надувала губки и уходила в себя.

      «На обиженных воду возят» - говорила, про себя, Юлия Петровна.

     «Ничего, скоро произойдёт событие, которое поставит точку в этом рОмане».

          И событие не заставило себя долго ждать, явившись боевой повесткой.

       Славка был годен к строевой.

         Было начало мая.

          В повестке была указана дата, время и место сбора перед отправкой к месту службы.

          На всё про всё отводилось две недели.

      Бригада, узнав, что его забирают в армию, отреагировала соответственно: - когда получишь расчёт, позвони, мы придём в общагу и устроим проводы.

   И пришли, и проводили.

    Они ввалились в комнату гурьбой, с вином и водкой. Славка тоже купил шесть бутылок «Агдама».

     Часа через полтора, бригадир встал: - ну, всё мужики, по домам, давайте Славику советы, как надо служить в Армии.

     И каждый дал свой совет.

         Говорили о дедовщине, об отцах-командирах, ещё что-то.

    Славка запомнил только один; Генки Краснова, отслужившего полгода назад.

   - Не слушай их Славик, в армии самое главное устав. Будешь знать устав, служба пойдёт легко.

Учи устав.

     И они ушли.

     Славка съездил в деревню к родителям. Его проводили и там.

      На пункт сбора его проводила Юлька.

     Юлька была тихая и задумчивая.

     Когда на улицу вышел капитан со списками и стал вызывать по фамилиям и распределять по командам, Юлька повисла на шее и расплакалась.

    - Савченко!

     - Я - ответил Славка.

    Команда номер пятнадцать ..

     Через четыре часа, сержант и двое рядовых увели команду №15 на вокзал. А ещё  через час, 101-ый скорый, отойдя от Главного, помчал призывников в сторону южной границы СССР.

                  ***

              В советской Армии.

            Ночью приехали в Ташкент.

            Их посадили на автобус и повезли

            Военный городок.

            Карантин.

             Вечером следующего дня, после семикратного отбоя на время, сержант, стоя в проёме двери, сказал: - ну, всё, спать. Завтра подъём в шесть. Отбой – и выключил свет.

      Славка лежал на своей кровати; рядом, Сашка Данилов.

         -Не спишь - спросил Славка.

         - Нет.

         - И вот так .. дваа года ..

      Видимо столько отчаяния и безысходной тоски было в голосе, что Данила мастер (Мишка как-то назвал его и, как прилипло) и через полтора года нет-нет, да и вспоминал, посмеиваясь: - А помнишь, Славик ..?

     Через две недели приняли присягу.

     Их перевели в роту.

     И потянулись, однообразные, армейские будни.

     …………….

     Ротаааа   … смирррнаа! Равнение  напрраааво!

    Товарищ капитан, рота, для отработки строевой подготовки на плацу, построена. Разрешите вести?

    Капитан козырнул: - веди, сержант.

     Рротаа, слушай мою команду, напраааво!

     Шагооооммарш!

      Ллевой! Ллевой!

     Сержант с полминуты идёт рядом, наблюдая за строем, а потом командует: - Запеэээвай!

                  Пуууть далёооок у нас с тобою,

                  Веселей, солдат, гляди!

                  Вьётся, вьётся знамя полковое,

                   Командиры впереди.

                        Солдаты, в путь, в путь, в путь!

                        А для тебяааа, родная,

                        Есть почта пооолевая,

                        Прощай! Труба зовёт,

                        Соолдаты - в поход! ¹

      ………

     В карантине, за день так выматывались, что после отбоя Славка засыпал, едва голова касалась подушки.

     Первое письмо Юльке, написал уже из роты, после присяги. Но ответ не пришёл. Написал ещё .. и ещё ..  и ещё ..

     Ответа не было.

    ………..

        Письма приносил в общагу почтальон и выкладывал на стол в фойе. Подходила вахтёр и раскладывала письма по полочкам небольшой этажерки висящей над столом на стене.

    Если попадалось Славкино письмо, она вздыхала, и убирала его в тумбочку.

     ……....

      Юлия Петровна вышла замуж, приняв ухаживания начальника, через полтора месяца после того дня, как Юлька, проводила Славку в армию.

      Юлькин голос замолчал навсегда.

      Лишь иногда, просыпаясь ночью, Юлия Петровна подолгу лежала с закрытыми глазами, а по щекам тихо струились слёзы ..

1. М.Дудин Солдатская песня.

                                   Глава третья

                      Воскресенье

      Георгий проснулся. Было темно и тихо.  Он прислушался к своему состоянию: боль в груди прошла, дыхание было свободным: «Права была врачиха».

      Снова этот странный сон. Каждый раз он повторялся, словно прокручивали плёнку.

               Странный сон Георгия
         Он едет в поезде, в плацкартном вагоне. Близится ночь. Уже приготовлена постель; он сидит, перед ним сумка с книгами. Он открывает сумку, все книги на месте; закрывает и ставит под лежак. Подходит кондуктор, и Георгий просит разбудить его. Ночью ему выходить.

          Вот кондуктор будит его. Он садится, достаёт сумку, открывает и смотрит; все книги на месте, но одной не хватает. Мучительно пытается вспомнить, какой книги не хватает.

         Он всегда просыпался на этом месте, лежал и думал: какой книги не хватает.

        Георгий встал и, выйдя в коридор, пошёл в туалет.

     Из комнаты Артёма доносились голоса, и играла музыка.

     Дискотека закончилась, пирушка продолжалась, а вместо Георгия – Славка.

     Окно открыто, играет магнитофон. Искандер сидит рядом с Ленкой, на её плечи наброшен пиджак, и что-то, вполголоса ей рассказывает. Славка с Артёмом курят и слушают песню:

            Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас

            Крик чаек за кормой, сиянье синих глаз

      Славка усмехается, что-то вспомнив, и говорит Артёму: - включи, где Федя плачет.

Артём и Ленка улыбаются, а Искандер, тоже улыбнувшись, но, не поняв смысла сказанного, вопросительно обводит взглядом всех троих.

       - Расскажи ему – говорит Артём и, погасив окурок, останавливает воспроизведение и переворачивает кассету. Перематывая, и включая воспроизведение, ищет песню.

   ………………

                                        Где Федя плачет

      После армии проявилась главная черта  Славкиного характера: он легко и быстро сходился с людьми и обзаводился друзьями.

       Отслужив, вернулся в институт, в ту же бригаду, в которой работал до армии. Восстановился на факультет но,  не на дневное, а на заочное отделение.

       Дважды пытался поговорить с бывшим Юлькиным начальником (Юлька уволилась после замужества), а теперь её мужем, но Антон не захотел разговаривать.

      Славка оказался однолюбом и Юльку не винил. Вину, за несбывшуюся любовь, взвалил на свои плечи, и понёс по жизни как крест.

     Возможно, что именно поэтому и проявилась та самая черта в его характере, ибо каждому, вновь обретённому другу он, подвыпив, рассказывал историю своей Любви.

    В общаге, народ, отмечая праздники и дни рождения, собирался в компашки. Часть компаний в своих составах пересекались, другие нет. Но Славка был вхож во все и в любой ему были рады.

    Проработал он в институте после армии недолго. Проявилась ещё одна черта его характера: Славка не переносил рутины трудовой дисциплины и начальства над собой. Это вовсе не означает, что он был безответственен. Как раз наоборот, слово своё он держал.

     Всё это, в совокупности, и свело его с теми людьми, которые занимались подрядными работами, а говоря языком восьмидесятых, с шабашниками. Ну, а если говорить современным языком; Славка ушёл в бизнес.

    Работая в одной из таких шабашек на стройке животноводческого комплекса, где-то в области, познакомился и подружился с Федей.

    Федя был не простой шабашник: он очень серьёзно изучал все материалы из газет, журналов и литературы, относящиеся к ведению работ хозспособом и, говорить на эту тему, мог часами.

       Невысокий, сухощавый и подвижный, начитанный и с грамотной речью, Федя, наверное, нравился бы девушкам, если бы не уродливое пятно от ожога на пол-лица и шеи.

       Ему было 12 лет, когда в доме случился пожар. Он проснулся от треска. Вскочив с дивана, увидел языки пламени, перекрывшие путь к двери. Мать, пьяная, спала на полу; младшие, братишка и сестрёнка, на диване. Он схватил табурет и выбил стекло в окне. Подхватил, и через створку рамы просунул на улицу сестру и брата. Была зима и под окном намело сугроб. Он уже наглотался дыма и, встав на колени, стал расталкивать мать. Она мычала, но не просыпалась. Тогда он потащил её за руку к окну.

     Мать очнулась, когда языки пламени лизали её пятки. Вскочив, заметалась по комнате, ища детей. Услышав их плач и увидев, что они на улице, бросилась к окну и только тут, увидела Федю. Она подняла его и, вместе с ним, выдавив раму, вывалилась на улицу.

       К дому уже бежали соседи.

     Он выжил и, с возрастом, даже рассосались рубцы между здоровой кожей лица и шеи, и обгоревшей. Но наросшая кожа уже не обладала, ни цветом, ни эластичностью здоровой.

       Он много читал и в очередной раз, придя в библиотеку, увидел за конторкой незнакомую девушку.

      Сдав книги и, желая блеснуть начитанностью, спросил: - а у вас есть Агата Кристи?

      В те годы романы Кристи издавались небольшими тиражами, поэтому ответ Людмилы, так звали девушку, был ожидаем: - а кто написал?

     Возможно, она услышала «Агаты Кристи».

       Первой мыслью Феди было: «уж не напутал ли я чего?» - и он, быстренько, отмотал плёнку назад, на несколько кадров. Нет, вопрос был задан правильно и он ответил: - да она, вроде как, сама пишет.

       Девушка немного смутилась, повергнув Федю в отчаяние, и засмеялась.

       Стрела Амура пронзила Федино сердце.

       Амур потянулся за второй, но стрелы закончились и, Амур, улетел.

      А в Федином сердце запылал пожар любви.

      Увы, любовь не была взаимной, и виноват в этом был Амур.

       - Посмотрите в отделе иностранной литературы, на букву «К». Вам помочь?

     Феде так хотелось сказать: -Да ..

     - Я знаю, я сам.

     Роман Кристи «Убийство в доме викария», он нашёл в сборнике иностранного детектива.

    ……….

      Федя стал брать книг поменьше, чтобы побыстрее прочесть и сдать в библиотеку. Он сдавал книги, проходил в зал и, зайдя за стеллажи, смотрел на девушку через узкую полоску между рядами книг и полкой.

     Он приходил в себя, когда она, не слыша ни шагов, ни шуршания страниц, спрашивала: - вы там не уснули?

      …………….

       В один из праздников; 23 ли февраля, 8 ли марта, собралась компашка друзей в комнате Артёма. Уже было далеко за полночь, уже было выпито изрядно, уже перебрали последние общажные сплетни.

      Играл магнитофон:

…………       Don't make my heart cry.

Lady blue. Love me too.

Lady Blue. Only love can save me.

Rescue me from …..

      Кто-то легонько тронул Славку за плечо: - смотри, Федя плачет ..

    Славка посмотрел; Федя сидел, подперев рукой голову, в уголках глаз набухали слёзы и скатывались по щекам ..

……………………….It turns me on.

When she talks. It's really getting strong.

Now love's taking shame. And you, you can't escape

Lady blue. Love me too ……

          В другой раз, на восьмое ли марта, на первомай ли, снова собралась компашка в комнате Артёма. Уже было далеко за полночь, уже было выпито изрядно, уже перебрали последние общажные сплетни.

        Играл магнитофон:

                          ……………..

Oh lady lend your hand outright

And let me rest here at your side

“Have faith and trust in peace” she said

And filled my heart with life

        - Артём, включи другую ..

       - Какую?

      - Ну, ту – Славка пытался вспомнить исполнителя и .. вспомнил: - где Федя плачет!

      Федя гулял с другой компашкой, и все засмеялись.

      Так и пошло с тех пор: - включи, где Федя плачет - хотя уже все знали и название песни и исполнителя.

        Федя, если он тоже гулял в компашке, вдруг, оказавшись в центре внимания, смущённо улыбался.

   ……………………

     Артём нажал кнопку ..

……………….Don't make my heart cry.

Lady blue. Love me too.

Lady Blue. Only love can save me.

Rescue me from …..

   ………

     Георгий вернулся в комнату, разделся и, откинув покрывало, лёг.

     Уже засыпая, услышал, как скрипнула дверь и Славка, запнувшись о порог и чертыхнувшись, прошёл в комнату и лёг на одну из свободных кроватей.

       Георгий проснулся и, потягиваясь, достал с тумбочки часы: 8-15.

    «Рановато, ещё минут 30-40» и, повернулся на бок.

      Но сон уже улетучился и, взяв «Обрыв» стал читать лёжа.

        Через 12 минут, чувствуя, что сон ушёл окончательно, отложил книгу и встал.

   Сходив в туалет, зашёл в  умывальник.

     В умывальнике был Аркадий из 201 комнаты. Ему было под сорок и в комнате он жил один. Он тщательно и долго мыл с мылом кружку и ложку. Закончив, отнёс в комнату и, вернувшись, стал также тщательно и с мылом отмывать руки. На этаже все знали, что у Аркадия фобия: он мыл руки перед тем, как зайти в туалет и после. Дойдя до двери своей комнаты и открыв её, возвращался и снова мыл руки. Дверь в комнату закрывал, взявшись за ручку через полотенце. Выйдя из комнаты и закрыв дверь на ключ, заходил в умывальник и тщательно отмывал руки, а потом долго стоял и тряс руками до высыхания.

    Как-то раз, Георгий, насчитал семь помывок рук за один сеанс и, не выдержав пытки, ушёл из умывальника.

    В другой раз, Георгий в умывальнике, разговаривал с  Лёхой, из 214-ой. Когда, Аркадий, зашёл мыть руки в четвёртый раз подряд, Лёха не выдержал: - слушай, ещё раз зайдёшь, по морде дам!

         Вернувшись в комнату, достал список и, усевшись на кровати, просмотрел.

      Владимир – 8 лаборатория

      Виталий  - 6 лаборатория

       Валерий  - 4 лаборатория (из общаги)

       Вадим  - 4 лаборатория

     Любовь   -  бухгалтерия

     Татьяна   - ОГТ

      Алла Борисовна  - 2 лаборатория.

     Фото не было, фамилии были незнакомы. Сам Георгий работал в 10 лабе.

      Проснулся Юрка и, пожелав доброго утра Георгию и, потянувшись, встал.

     Заправил свою кровать и, одевшись в трико и, захватив полотенце, вышел.

      Заворочался Славка и открыв глаза: - Жора, давай чай пить, в горле пересохло.

      Георгий встал и, долив в чайник воды из графина, включил.

      Они уже разливали чай, когда зашёл Артём и, поприветствовав всех, подошёл к столу.

      - Ты чего, ядрёна вошь, без меня какаво пьёшь – не обращаясь ни к кому конкретно, проговорил он.

       Славка, хлебая горячий чай, хмыкнул и сказал: - опохмелись, Артёмушко.

      Через час

      Юрка убежал на свидание, Артём ушёл к себе в комнату.

       Георгий и Славка сидели за столом.

       - Жора, я на прошлой неделе встретил Татьяну Беликову. Помнишь Витьку Беликова?

       - Слав, ну ты чё?!

        - Сынишке уже полтора; мама, баба, дядя говорит, а папа – нет. А папы - нет. Это я виноват.

       - Слав, брось. Не виноват ты.

       - Это я предложил ему подработать. Им деньги нужны были за кооператив заплатить.

           ***

       В начале лета, прошлого года Славка, появившись в общаге, предложил Георгию поработать месяц на крыше.  Он набирал бригаду, приглашая тех, кого хорошо знал.

     На заводе, на другом конце города, нужно было поменять перекрытие крыши в цехе металлолома. Набирать бригаду из своих работников, администрация не хотела: работа была сдельная, сроки были сжатые.

       Георгий взял отпуск.

     Вставали в шесть утра и в восемь уже работали на крыше. Работали весь световой день, по 12-13 часов, без выходных.

        В общагу приезжали в одиннадцать, а иногда и в двенадцать часов ночи. Первую неделю уставали и, приехав и сходив в душ, сразу ложились спать. Но на второй неделе втянулись и, приехав в общагу, ещё сидели в комнате до двух, до трёх часов ночи и играли в карты.

     По технике безопасности, должны были работать с поясами, пристёгнутыми к тросу, протянутому над крышей цеха. Но с поясами работа шла очень медленно и, махнув рукой на безопасность, стали работать без поясов. Всё равно никто не приходил и не проверял.

    В понедельник на третьей неделе под Валеркой проломилась бетонная плита и он, провалившись по пояс, задержался локтями. Тут же выскочил и сгоряча, хотел работать дальше.

   Но Славка сказал: - перекур.

   Минут через пять, Валерка побледнел как простыня. До него, наконец, дошло, что было бы, провались он в цех.

     В цехе были кучи металлического лома, а высота семь – восемь метров.

     Валерка работал последний день и через два дня должен был с женой улететь на юг.

     Трясло его сильно. Поэтому решили уйти на обед, на час раньше.

      После обеда договорились делать так: бетонные блоки опирались кромками на стальные балки. Чтобы не провалиться при подъёме блока (блоки поднимали вдвоём, они весили 40 – 60 кг) становились там, где проходили балки.

      Вместо ушедшего Валерки, Славка и предложил поработать Витьке Беликову.

       Ему объяснили, как нужно становиться, чтобы в случае, если сломается плита, не провалиться в цех.

      Беликов провалился на третий день.

       Он и Ромка поднимали плиту и Виктор, переступив, сошёл со шва, под которым проходила стальная балка. Плита под ним сложилась пополам и он, вместе с плитой, которую держал руками (руки, были вытянуты вдоль тела, если бы локти были разведены, он, как и Валерка, задержался бы) ушёл вниз.

       Георгий стоял рядом, с тележкой, и видел, как уходил Виктор: Беликов носил очки и глаза за линзами были закрыты, а лицо было плоское и, как показалось Георгию, уже безжизненное.

      Ромка, завопив: - Витька провалился! – побежал к краю крыши, где была лестница на землю.

Георгий, оставив тележку, бежал следом. Остальные замерли на своих местах, ещё не осознав, что произошло. Он успел заметить, как изменился в лице Славка, а потом, обхватив голову руками и приседая, застонал.

      Подбежав к лестнице и, развернувшись, Георгий стал спускаться. К лестнице  уже бежали остальные. Позади всех шёл Славка, пошатываясь, словно пьяный.

     Они забежали в цех и, ориентируясь по дыре в крыше, подошли к тому месту, куда должен был упасть Беликов. На полу лежали обломки плиты, Витьки не было. В голове мелькнуло - «обошлось» -  но Ромка, подняв голову от пола, сказал: - он там.

      На высоте двух метров была огороженная металлическая площадка.

      «Для крановщицы»  - подумал Георгий и они, поднявшись по лесенке, увидели его.

       Он лежал ничком. Присев, они увидели как медленно, словно угасая, пульсирует жилка на виске; в лице была мертвенная бледность, дыхание не наблюдалось, глаза закрыты, очков не было.

       На площадку уже поднимались остальные, а Ромка, спустившись, бежал к Славке.

     - Где телефон, надо вызвать скорую, он ещё живой.

      Славка опомнился: - я сам – и побежал.

      Через 15 минут приехала скорая. Врач поднялась и, пощупав пульс, позвала санитаров с носилками.

           В этот день больше не работали. Славка всех отпустил.

         Вдвоём с Георгием они поехали в больницу.

          В коридор хирургического отделения вышел врач, мужчина лет сорока.

         - Черепно-мозговая открытая травма. Состояние очень тяжёлое. Больше ничего не могу сказать, и он повернулся.

        - Может быть, кровь нужна для переливания – спросил Славка.

         - Переливание пока не нужно. Но кровь можете сдать.

      Вышли на улицу.

      Славка курил, нервно ходя из стороны в сторону.

        Остановился: - Жор, надо съездить, сказать Татьяне. Я не смогу ..

        Они доехали до остановки рядом с домом, в котором жил Витька. Славка дошёл до угла дома и, сказав подъёзд, этаж и квартиру: - я буду там – махнул рукой куда-то в сторону и ушёл.

     Георгий поднимался на этаж и мучительно думал, как и что говорить.

     Со Славкой переговорили, и сошлись, что сказать надо о переломе руки и сотрясении.

       Он позвонил, открыла Татьяна.  Георгий видел эту женщину в первый раз.

   Беликовы жили вместе с матерью Татьяны. В детской кроватке агукал малыш. Путаясь и сбиваясь, он рассказал, что случилось, сообщив то, о чём договорились со Славкой.

      Женщина была напугана, но держалась нормально.

    Они вышли и, дойдя до остановки, поймали такси.

     Вышел хирург и, уточнив: - вы жена? Пойдёмте – увёл её.

     Они вышли через пять минут. Хотя, точнее будет сказать, что вышел врач. Татьяна лишь переставляла ноги. Он довёл её до лавочки и, посадив и, прислонив к стене, обратился к Георгию: - вы, что ей сказали?

   Георгий ответил.

     Хирург болезненно поморщился: - в таких случаях нужно говорить по максимуму. Она ехала с надеждой, а я сказал, что муж в таком состоянии, что может умереть в любую минуту. Она отключилась. Вот – и он сунул Георгию в руку ватку – если опять отключится, подержите под носом.

    Хирург ушёл.

     Георгий взглянул на Татьяну: она сидела в той позе, в какой её оставил врач. Голова повёрнута набок, глаза открыты куда-то в пустоту, тело подёргивается судорогами, дышит прерывисто с хрипами.

   Минут десять он ждал, надеясь, что женщина придёт в себя. Ничего не менялось.

    Георгий подошёл и, наклонившись и, обхватив её за талию, поднял с лавки.

    Ему казалось, что до остановки  он не дойдёт никогда.  Она всё так же, лишь переставляла ноги, и через каждые пять шесть шагов они подкашивались, и женщина падала, заваливаясь набок. Пришлось очень крепко прижать её к себе, обхватив за талию.

      Впервые в жизни Георгий так крепко прижимал к себе тело молодой женщины и его это не возбуждало.

      Не дойдя до остановки, он прислонил её к дереву, а сам стал ловить такси.

      Притормозило такси.

     Ему пришлось втягивать её в салон, посадив себе на колени.

    Так и ехали.

     До дома и на этаж он всё так же, почти на себе, тащил её.

      Сказав матери, что случилось с мужем Татьяны на самом деле, Георгий ушёл.

    …………….

     Он вошёл в комнату.

     Славка сидел за столом; перед ним стояла бутылка водки, два стакана и открытая баночка кильки. На тарелке нарезан хлеб.

    Он вскочил и подошёл к Георгию, заглядывая в глаза.

    - Я видел, как ты с нею ушёл и как вернулся. Пойдём, надо выпить.

     Георгий замотал головой.

     - Жора, надо выпить, надо снять напряжение.

     -Наливай.

    Георгий сел.

    Славка наполнил стаканы до краёв, и они выпили. Занюхав хлебом, сидели и ждали.

    - Как вода, - удивился Славка.

    Георгию тоже показалось, что выпил стакан воды.

   - Мож правда вода, - Славка взял бутылку и, встряхнув остатки, понюхал.

    - Да нет, водка, - и разлил остатки по стаканам.

   Они выпили.

   Минут через пять тело обмякло, как будто выдернули стальной стержень и мысли, наконец, вырвались из круга, в котором метались, возвращаясь к одному и тому же событию.

    - Пошли в буфет.

   Они пообедали и вернулись в комнату.

   - Пойду звонить мужикам, чтобы приехали завтра кровь сдавать, - и Славка ушёл.

    Георгий сел на кровать и, взяв «Крошка Доррит», попробовал читать.

    Через несколько минут понял, что просто сидит и смотрит в текст. Попытался вспомнить, что прочёл и не смог.

    Отложил книгу и лёг.

          На следующий день они приехали в больницу. Шёл десятый час.

        Вышел врач и сказал: - он умер .. ночью. А кровь сдайте, раз приехали.

                       ***

     В дверь постучали.

  - Да, - сказал Георгий.

    Вошёл Толик, нагнув голову, чтобы не стукнуться о перекладину.

     - Славик, вот ты где.

     Толик был трезв и вёл себя прилично.

     - Я не буду проходить, не хочу разуваться.

     Славка встал, подошёл и протянул руку.

     - Чё хотел, Толик?

      - Слав, говорят, у тебя есть кассета с записями Queen, дашь послушать?

     - Толик, не моя кассета и она не здесь, у дядьки на квартире.

     - Слав, ну принеси, на два дня и я верну.

      - Давай во вторник. Я  буду здесь в общаге, найдёшь меня.

     - Ну, лады, по рукам тогда.

   Толик ушёл.

    ………………….     

                                Толик

               Толик был развязно-нагловато-хулиганистым парнем, ростом под два метра, матершинник, забияка и драчун. В институте он работал электриком в одной из лабораторий. Толян пил и к двадцати пяти годам уже был законченным алкоголиком. Когда напивался, становился буйным и мог разодраться с друзьями собутыльниками, которым минуту назад, бия себя в грудь, говорил – увважжаю. Справедливости ради, надо сказать, что сразу же после драки, мог, расчувствовавшись, пасть на колени и, заливаясь слезами, просить прощения. Конечно, плакал не он; крокодиловы слёзы лили бесы, давно уже завладевшие его несчастной душонкой.  Как-то и Георгий, оказался свидетелем подобной сцены.

                 Субботним днём сидели со Славкой, в комнате Георгия, пили чай. Распахнулась дверь и в комнату ввалился пьяный Толян. С красным лицом и злыми, бегающими глазами, он был уже на взводе.  И сходу к Славке: - ты обещал привезти кассету?

         Славка встал: - Толик, успокойся, я забыл, привезу завтра.

            Но Толик уже ничего не слышит и, забычив глаза, бьёт Славку в лицо. Георгий вскочил. Славка, бросив взгляд на Георгия, поворачивает голову и, подставляя другую щёку и глядя прямо в глаза Толяну, говорит: - бей!

             Секундное замешательство, и в следующее мгновение Толян падает на колени и со слезами, давясь рыданием, умоляет: - Славка, прости ..

              За пьяные дебоши его несколько раз хотели уволить, но начальником лаборатории был отец, человек непьющий и уважаемый в коллективе. И всё ограничивалось очередным выговором, с занесением в личное дело. Проспавшись, клялся и божился перед отцом, что это в последний раз. На работе просил у всех прощения и ходил тише воды ниже травы .. до следующей попойки.

            Как-то, повздорив со случайным собутыльником, ударил его. Но тот был с друзьями, завязалась драка, и Толика порезали.

      Он умер от потери крови, под столбом, на трамвайной остановке.

    ……………..

         - Жор, я пойду. Я дядьке обещал, что заеду сегодня к нему.

      - Давай.

    Славка ушёл.

     Георгий стал собирать рюкзак. До сбора в фойе оставалось два часа.

       Через два часа он спустился в фойе с рюкзаком на плече.

     Шестеро стояли кружком и разговаривали.

  Отдельно от них, у зеркала, стояла  женщина.

     - А вот и начальник, -  сказал невысокий, в телогрейке, шустрый и плохо выбритый, мужчина. Это был Вова.

  Георгий узнал Вадима. С ним в прошлом году он работал в бригаде разнорабочих на строительстве нового корпуса.

    Вадим, поблескивая линзами очков, протянул руку: - мне говорят Жора, Жора, а это оказывается ты, Жорик. Он похлопал Георгия по плечу.

   - Любовь – улыбаясь и бесцеремонно оглядывая через очки Георгия, протянула руку одна из девушек.

    - Таня – скромно представилась вторая.

     - Виталий.

   Виталий был высокий, крепкого телосложения.

    Валера, улыбаясь, помахал рукой: - мы, как бы  знакомы.

    Георгий сразу вспомнил, что часто встречал Валеру в буфете.

     Стоявшая у зеркала женщина, молча и улыбаясь, смотрела на Георгия.

    - А вы, Алла Борисовна ..

   - Можно, Алла.

    «Показалось, или я её где-то видел?»

   Что он мог видеть её в институте не в счёт. Ворошить память, пытаясь вытащить уже подзабытое, было не время.

    - В туалет никто не хочет?

   Татьяна, краснея, подняла руку.

    - На втором этаже, направо по коридору до конца.

    ……….

     На Главном были в восемь вечера.

       Купили в кассе билеты и, выйдя на улицу, прошли по переходному мосту и спустились на 7Б путь.

     Электричка уже стояла.

       Полупустой вагон.

       Вова и Виталий сидели вдвоём. Георгий один, а остальные вместе.

      Валера достал карты и уже тасовал, предложив сыграть в «дурака».

      Алла Борисовна встала и перешла к Георгию, сев напротив.

      Объявили отправление; зашипели, закрываясь, двери.

       - Не могу ездить спиной, - и она села рядом.

       «Где я мог её видеть?»

       - Вспомнил? – поглядывая искоса и улыбаясь, спросила Алла.

         - Ну, ладно, не буду мучить. Позапрошлым летом я ехала в 15 автобусе. Народу набилось, как селёдки в бочке. Я стояла на задней площадке у окна. Я была в лёгком летнем платьице …

          У Георгия заколотилось сердце, запылали щёки.

          …………..

      Он ехал в 15 автобусе на противоположный берег. Народу набилось, как селёдки в бочке.

Он стоял на задней площадке у окна, упираясь руками в поручни. Когда автобус дёргался, притормаживая, его прижимало к ней. Она была в лёгком летнем платьице, и он чувствовал резинку её трусиков, впившуюся в ягодицы. Георгий попытался отодвинуться, отжаться руками, а она, вдруг, двинула попой назад. Член, налившись кровью, затвердел, выпираясь из ширинки. Автобус дернулся, и Георгия прижало к ней. И она, словно желая прижаться ещё сильнее,  стала двигать попой из стороны в сторону и назад.

     А потом, оглянулась.

    Он ожидал, что она скажет что-нибудь оскорбительное, что глаза будут сверкать негодованием, что ..

     Она улыбалась. ..

  ……………

    Она улыбалась: - Вспомнил ..

    - Я бы не запомнила .. но ты .. у тебя был такой вид .. ты был напуган, словно напроказивший мальчишка. И мне показалось, что ты вышел не на своей остановке.

    Он действительно тогда вышел раньше и шёл пешком целых две остановки.

    - Я вечером долго не могла заснуть; всё вспоминала твои испуганные глаза.

    Она перестала улыбаться: - ночью у меня была истерика .. я думала, что до утра не доживу  .. и виноват был ты .. если бы ты попался мне на следующий день .. я бы тебя, наверное, растерзала.

     Она замолчала.

     Георгий тоже молчал, совершенно сбитый с толку.

     -А потом ты стал мне сниться ..

  Она снова улыбалась, но по-другому: глаза потемнели, носик заострился, а верхняя губа подрагивала, как у хищника.

     - Бесстыдник, что ты со мной вытворял во сне .. я просыпалась вся мокрая ..

   В вагоне было прохладно, а Георгию казалось, что он сидит в парилке.

   - Прохладно, - и она сдвинулась к нему и прижалась.

     Он заметил, что на них поглядывают: и Вова с Виталием, и Люба с Таней.

       Георгий смотрел в окно; там отражался вагон и проплывали огни деревеньки. И сознание путалось, пытаясь отделить реальное от миража.

     Алла дремала, приклонив свою красивую головку к его плечу.

                      Глава четвёртая  день первый

    - Начальник, мы на вокзале будем жить? – у Любы от возмущения округлились глаза.

    - А поехали назад – хохотнул Вова.

   Прошло полтора часа, а за ними никто не приходил.

   Выйдя из электрички, постояли на перроне, а потом зашли в вокзал.

    Вокзал был пуст. Тускло горела лампочка. Побросав рюкзаки на пол, они разбрелись по залу и каждый, выбрал себе место.

    Зашёл молоденький милиционер. Постоял, и, не увидев в них ничего подозрительного, вышел.

    Виталий сидел отдельно от всех, прикрыв глаза.

     С утра в пятницу его вызвали в отдел кадров. Выйдя за проходную и зайдя в административный корпус, подошёл к окошку отдела кадров.

     Девушка посмотрела на него ..

     Виталий назвал свою фамилию.

    - В четвёртый кабинет.

     «Понятно»

    На двери четвёртого кабинета была табличка «1-ый отдел». Он постучал.

   - Заходите.

   Виталий зашёл: - здравствуйте.

   Высокий, подтянутый мужчина, стоял у окна.

   Обернувшись, и кивнув Виталию, ответил: - здравствуй.

   За тонированными линзами очков не было видно глаз.

   -Ты уже знаешь, что едешь в Новомихайловку?

   - Да.

  Старшим едет Гавриленко Георгий, инженер из 10 лаборатории. Присмотрись к нему. Ну, и к остальным тоже.

  - Ясно.

  - Через неделю вернёшься, зайдёшь ко мне, в понедельник, в это же время.

   ………….

   Он учился на первом курсе машиностроительного факультета МВТУ. В начале ноября, его, и ещё несколько студентов с потока, вызвали в деканат. Секретарь, проверив по списку, постучала в дверь кабинета декана.

    Дверь открыл декан: - заходите.

Когда они зашли, декан вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

  Невысокий, спортивного вида мужчина, стоявший у стола, поздоровался и представился: - майор комитета государственной безопасности Томилин.

  Майор предложил им внештатное сотрудничество с КГБ.

    - А пистолеты нам выдадут? – спросил Мишка.

  Майор усмехнулся: - оружие даже я не ношу с собой. Вам предлагается внештатное сотрудничество ..

   - Сексотами, что ли?! – опять встрял Мишка.

  - Ну, можно и так, - майор снова усмехнулся.

  -Вам даётся неделя на принятие решения. В следующий вторник в это же время, я буду ждать в деканате. О нашем разговоре никому не рассказывать. До свидания.

   Через неделю их снова вызвали в деканат, но на этот раз в кабинет декана они заходили по одному.

    Мишку пригласили первым. Он вышел через три минуты и ушёл, ничего не сказав. Вид у него был какой-то взъерошенный.

   Последним зашёл Виталий.

   Майор сидел за столом декана.

  - Здравствуй, садись.

  Виталий  подошёл к столу, отодвинул стул и сел.

  Майор усмехнулся: - значит, согласен.

 Это не был вопрос, это было утверждение.

  - Как я догадался? – опять предупредил майор.

  -Ты не сел у стены, выдерживая дистанцию. Сел за стол; то есть, готов к сотрудничеству. Хорошо.

     Майор достал из папки, лежащей перед ним на столе, два листочка: - инструкция и расписка, прочти и распишись.

  В инструкции были номера телефонов, по которым он должен был звонить, если информацию нужно было передать срочно. Были указаны адреса почтовых отделений  и номера ящиков для корреспонденции.

   Убрав расписку в папку, майор описал задание: анекдоты,  высказывания о руководителях партии и государства. Желательно посещать студенческие пирушки – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Всё подробно, с указанием даты и времени, записывать в обычную тетрадь на 12 листов. Когда тетрадь будет заполнена, её нужно отнести и положить в почтовый ящик по одному из адресов в инструкции. Адреса чередовать. Телефоны и адреса нужно запомнить. Когда запомнишь, инструкцию сжечь. Твой номер И5819Г. Этим номером должны быть помечены обложки тетрадей с собранной информацией.

   - Всё.

  Майор встал и вышел из-за стола.

  Пожимая, Виталию руку, спросил: - твой номер?

   - И5819Г.

   - Хорошо. Всего доброго.

     ………………

      Алла подошла к Георгию: - я хочу в туалет, но я боюсь одна, там темно.

    Георгий встал, и они вышли на улицу. Следом выскочила Любаха: - в туалет? Я тоже.

     Они подошли к туалету: кирпичный, обмазанный штукатуркой, окрашенной в зелёный цвет.

    Две двери с надписью над ними «Ж» и «М». Неоновый фонарь на столбе.

      Георгий тоже зашёл. Два очка и лоток вдоль стены. От хлорки, обильно рассыпанной по полу, слезились глаза. Он услышал шум льющейся мочи. Звук проникал из женского отделения через яму под очками, которая была общей.

   Расстегнув ширинку джинсов и, став к лотку, писал. Газы, уже просившиеся наружу, сдерживать не стал. Звук, отразившись от стен и, усилившись эхом, получился гулким.

    «Да и ладно; что естественно, то не безобразно». Потряс член, застегнул джинсы и вышел.

     Через несколько секунд вышла Любаха, а следом и Алла.

    Они, улыбаясь, смотрели на Георгия, и он смутился.

    - Начальник, ты в следующий раз предупреждай, нас чуть не сдуло.

  Любахины глаза озорно блестели за стёклами очков.

  …………….

    Бухнула входная дверь и в зал вошёл мужчина в телогрейке и измазанных глиной сапогах. В левой руке зажата кепка.

   - Это вы городские?

  Он мог не спрашивать; в зале только они и были.

   Все зашевелились. Георгий, закинув рюкзак на плечо, подошёл к нему и поздоровался.

   - Я из Новомихайловки, за вами приехал.

    Снова зашёл милиционер.

   - Мы здесь уже два часа загораем, - возмущалась Любаха.

    - Ливень вчера был, дорогу размыло. Думал, проеду полевой, напрямую.  Ну, и застрял. Напрямую-то короче, аж на 15 километров. Думал, ночевать буду. Хорошо трактор с поля шёл, вытащил да ещё километра три тянул на прицепе. Ну, пойдёмте.

     На привокзальной площади стоял ЗИЛ-130 с надставленными бортами и скамеечкой в кузове у борта кабины.

    Шёл третий час ночи и от промозглой сырости все кутались в свои одёжки.

  - Двое могут сесть ко мне в кабину.

   Водитель открыл правую дверь.

  - А нас трое – возмутилась Любаха.

  - Трое не поместитесь – и он включил зажигание.

  - Дайте мне руку, мужики – и Люба, цепляясь за борт и, задрав правую ногу на колесо, вытянула вверх левую руку. Её затянул Виталий. Она села на лавку между Вадимом и Валерой.

   Алла и Таня сели в кабину.

   - Уселись? – водитель стоял на подножке и заглядывал в кузов.

  - Да, - ответил Георгий.

  - Ну, если кому по нужде, стучите по крыше.

  Визгнуло сцепление, ЗИЛ дёрнулся и поехал.

   35 километров ехали почти час.

    Сидели, закутавшись в свои куртки и, прижимаясь, друг к другу.

   Деревня спала, погрузившись в осеннюю темень.

   ЗИЛ остановился возле двухэтажного бревенчатого дома.

    Выскочив из кабины, водитель сказал: - ну, всё, приехали. Вот гостиница или общежитие, как хотите. Располагайтесь. Утром придёт директор.

   Он уехал.

    Входная дверь была открыта и они зашли внутрь. Помещение явно было нежилое. Они поискали выключатель и не нашли. Вова поднялся на второй этаж и, спустившись, сообщил: - там три комнаты, но всё пусто.

   - Мне это всё больше и больше не нравится. Начальник, я здесь жить не буду, - Любаха, сбросив рюкзак, присела к стене.

  За нею последовали остальные и так же, как на вокзале, разбрелись по углам, сбросив свои рюкзаки. Кто сел, а кто и лёг прямо на пол.

    Георгий сел, прислонившись к стене и подложив под бок рюкзак. 

    Алла, пристроив голову на его коленях, уснула сразу

    Он закрывал и открывал глаза, взглядывал на часы, но время будто остановилось. Когда подъехали к дому, было полчетвертого. Он взглянул на часы: «не может быть, прошло всего десять минут».

    Георгий закрыл глаза ..

    …….

   Кто-то ходил, скрипя половицами.

   Георгий открыл глаза.

   Ходил Виталий.

   Сквозь запылённые окна пробивался свет.

   Алла, потянувшись, открыла глаза и села.

   Зашевелились остальные, и только Вова спал, подложив под голову рюкзак.

    …….

   Директор пришёл в 8-30.

    Он поздоровался и спросил, кто старший.

    Пожимая руку Георгию, представился: - Валерий Тимофеевич.

    - По всем вопросам обращаться лично ко мне. На втором этаже есть кровати, но их нужно собрать. Вас восемь человек и ещё должны приехать водители – их четверо. Всё правильно, там двенадцать кроватей. Постельное бельё  сейчас привезут. Вы, пока, собирайте кровати.

    - Удобства: туалет и рукомойник на улице. Воду будете брать из колонки, она во дворе.

    - Я сейчас пойду и пришлю тётю Шуру, она сделает уборку, вымоет окна.

     - Так, теперь по питанию: у нас есть столовая, обеды дешёвые, есть комплексные. Питание трёхразовое. На время уборочной столовая работает с восьми утра до девяти вечера. Нам нужно решить, как вы будете оплачивать питание: либо вы рассчитываетесь сами, либо платить не будете, а мы потом вычтем стоимость питания из зарплаты. Старший составит список и передаст мне.

    - По оплате: оплата повременная, то есть у вас будут оклады. Семичасовой рабочий день, шестидневная рабочая неделя. Получается 42-х часовая рабочая неделя. Два часа оплачиваются как сверхурочные.

      - А магазин есть? - это опять Любаха.

    - Магазин есть.

    - А баня?

     - Да. Баня работает в субботу, тут почти у всех свои бани, поэтому ходят в основном командировочные.

     - Так. Ну, вот, Гена привёз постельное. Идите, забирайте. Сегодня обустраивайтесь, отдыхайте, а завтра к восьми часам в правление, распределим по участкам. Правление рядом со столовой.

     - Задавайте вопросы.

    - Мы не нашли выключателя, на первом этаже.

    - Да, сейчас пришлю Васю, он всё проверит.

     - Ещё вопросы есть?

     - А мы сами можем себе вскипятить воду на чай или кофе? – спросила Любаха.

   - По-моему там есть плитка, но не  знаю, рабочая или нет.

    - Ещё вопросы?

       …..

     - Вопросов нет. Жду список по столовой.

      Директор ушёл.

            ***

     На втором этаже была небольшая гостиная, служившая кухней. В углу стоял деревянный стол и на столе электроплитка. Под столом стояло оцинкованное ведро. Ещё была тумбочка, и на ней стоял оцинкованный бачок с крышкой и краником. На крышке стояла перевёрнутая кружка. Помимо входной, в комнате было ещё две двери. За одной была небольшая комната и на полу были сложены спальники от металлических кроватей. У стены стояли  спинки. За другой дверью комната была раза в два больше и в этой комнате была ещё одна дверь, за которой была комната подобная первой.

     Окна, по одному, были в каждой комнате.  Стекло в окнах было грязное, запылённое. Пол не мыли лет сто.

     - Мы будем в этой комнате, вы в этой, а там будет шоферня, - Любаха уже всё осмотрела и всё решила.

    Сложив рюкзаки, стали таскать кровати, собирать и расставлять.

   Пришла тётя Шура с ведром, шваброй и тряпкой, поздоровалась и попросила, обратившись к Георгию, чтобы ей принесли воды из колонки.

    За водой Георгий сходил сам.

    - Вы как хотите, а мы пошли в столовую –  Любаха стояла в дверях.

    - Наверное, кому-то надо остаться, - сказал Валера.

   Идите, идите,  мы с Жориком останемся. Я пока плитку проверю, - и Вадим пошёл на кухню.

    Плитка работала, но только на первом, самом слабом режиме.

   - Эх, жаль отвёртки нету.

    - Да у мужиков, у водителей, наверняка инструмент есть.

   - Точно, Жорик, ты молодец.

    Георгий заглянул в бачок, он был чистый, но пуст. Взял ведро, и пошёл на улицу к колонке. Сполоснул ведро и натаскал воды в бачок. Потом налил воды в рукомойник.

    Минут через сорок пришли из столовой Таня и Алла.

   - Они пошли в магазин, - Алла, подошла к Георгию, - сходите, покушайте, там и правда недорого.

      В столовой было тепло, чисто и пахло жареной картошкой. Просторный светлый зал, с деревянным полом, выкрашенным тёмно-коричневой масляной краской, бликующей от солнечных лучей.  Четыре алюминиевых стола и по четыре стула вокруг каждого.

   Обед обошёлся Георгию в 40 копеек, а Вадим пообедал на 42 копейки.

  Возле гостиницы стояло четыре грузовика.

   - О, ребята приехали. Щас  попросим у них отвёртку и посмотрим плитку, - обрадовался Вадим.

      Водителей было четверо: Андрей, Иван, Костя и Сандро. Примерно одного возраста. Двое; Андрей и Иван были женаты, у Александра была невеста в городе, и только, Костя, был свободен.

   Вадим чинил плитку, шофёры ушли в столовую, девушки закрылись в комнате.

   Виталий, Вова и Валера лежали на своих кроватях.

      Георгий вышел на улицу.

     Денёк выдался тихий, ясный. Было тепло, и он снял куртку.

     Деревня состояла из одной улицы, тянущейся вдоль дороги и повторяющей её изгибы. Ещё с десяток домов стояли вразброс с огороженными усадьбами.  Деревня, вместе с выгонами для скота, была обнесена изгородью, в которой Георгий рассмотрел проломы. По всему периметру поскотины, почти вплотную, стеной, стоял лес и только на западной стороне он редел, расступаясь. Там была дорога на ток и виднелась крыша зерносушилки.    

    На выгонах не было коров, а значит, деревенское стадо паслось где-то на пастбище или по стерне полей.

    «Боже, как хорошо сейчас в лесу, ни комаров, ни мух .. грибы». И так сразу захотелось уйти в лес, забуриться в глухомань, выискивая  в траве бугорочки выпирающих из-под земли  шляпок груздей, высматривая на полянках подберёзовики и обшаривать глазами траву вокруг пеньков с затаившимися опятами.

     ***

     - Надо скинуться по рублю и купить чайник, чай и сахар. Вечером будем пить чай.

     - А я люблю с молоком.

     - Молоко можно брать у деревенских.

     - Лучше брать в столовой.

      - Давайте решим со столовой – вмешался Георгий.

     - А чё решать, платить самим, а то они насчитают.

       - Все за?

      - Все – подвела итог Любаха.

      Люба собрала по рублю: - мужчины, кто со мной пойдёт в магазин? Начальник?

     - Я схожу, - встал с кровати Валера и стал обуваться.

     - Я тоже, - сказал Виталий.

      Георгий лёг на кровать и сразу провалился в сон.

      ……..

    В шесть часов сходили, также, двумя группами, на ужин.

     Соседи-водители, устав с дороги, спали в своей комнате.

     Плитку Вадим починил, и они поставили воду в чайнике.

     Когда чайник вскипел, выяснилось, что заварить чай негде.

     - Надо было купить заварочник – спохватилась Люба.

     - Заварочник купим завтра, а сегодня заварим прямо в чайнике – предложил Валера.

     - А сколько ложек сыпать? – спросила Люба, обращаясь ко всем сразу.

     - На каждого по одной чайной ложке – предложил Валера.

     - Мне четыре, я люблю крепкий – сказал Вова.

    - Давайте так, заварим восемь ложек и разольём чай по кружкам, а Вова потом добавит ещё три ложки в чайник – снова предложил Валера.

     Вова согласился.

     ………….

   В восьмом часу вечера стало смеркаться.

   Зашёл Андрей и спросил: - мужики, можно в вашем чайнике воду согреть? А может у вас, и чай есть? – он улыбался.

     - Да грейте, воды не жалко, а заварку потом вернёте, две пачки – посмеиваясь, говорил Вадим, подавая Андрею пачку 36-го чая.

    Из своей комнаты вышли девушки и Алла.

    - Мы в туалет, начальник, ты нас будешь сопровождать?

     - А можно я? – поднял руку Вадим.

    - Нет, мы доверяем только начальнику, уже проверен – Люба и Алла улыбались.

    Туалет был за сараем.

     Георгий стоял у сарая, а женщины по очереди сходили в туалет.

     - Надо хлорки попросить, ну и вонища. Начальник, а ты не пойдёшь? Мы подальше отойдём, - у Любахи было игривое настроение.

         Он сходил в туалет.

        Вместе подошли к рукомойнику и сполоснули руки. Когда подошли к дому, Алла остановилась: - я постою на улице. Ты побудешь со мной? – она смотрела на Георгия.

     Люба и Таня зашли в дом.

    Алла взяла его под руку, - давай пройдёмся ..

      - Я тебя несколько раз видела в институте.

      - Где?

     - Во второй лаборатории, когда ты работал слесарем в бригаде у Михальчука. Мы два раза делали изоляцию воздуховодов на вашем участке.

      - Я тебя не видел.

     - Мы с Катей работали в трубе, а снаружи была Люся.

    Люсю, Георгий запомнил.

    - Это та Люся, что матерится как сапожник?

   - Ну, да, грубоватая, но ругается она только по делу.

  - Не знаю, как по делу, но мастера она один раз крыла отборным матом.

   - Это, наверное, в тот раз, когда мы без герметика целый час просидели. Мы даже вздремнули с Катериной в трубе. Да и работали мы в  комбинезонах и с намордниками, так, что если бы даже и увидел меня в трубе, не узнал бы.

   Было прохладно и Алла, одетая в курточку и джинсы, жалась к Георгию.

   - А потом тебя перевели. Я спросила у мужиков из бригады, а они мне: - влюбилась, что ли Алла?

- Ну и влюбилась, вам то, что за дело?

   - Меня  перевели в 10 лабу, инженером, я тогда уже на пятом курсе учился.

   ………

  После армии он устроился на работу в институт, в бригаду слесарей-монтажников. Работал и учился на вечернем. Здесь и познакомился и подружился со Славкой. Оба недавно отслужили в армии, оба деревенские, оба учились в одном институте, только Славка на заочном. Они даже жили в одной комнате в общаге. Правда Славка уволился через три месяца и ушёл шабашить.

  ………. 

- Вот мне Коля и сказал.

   Георгий усмехнулся, вспомнив Николая.

   - Да, балагур. Он всегда нас смешил, когда помогал нам, - Алла улыбалась.

    - Это он рассказал нам анекдот  про онежское озеро. Ой, мы с Катюхой смеялись .. до слёз.

    - Ты не слышал, он не рассказывал?

      Коля рассказывал, но Георгию захотелось услышать, как расскажет Алла,  и он ответил: - нет.

       И Алла, рассказала, делая нажим на о: - однажды обходя окрестности Онежского озера, отец Онуфрий обнаружил обнажённую Ольгу. Отдайся, Ольга, озолочу. Обнажённая Ольга отказала отцу Онуфрию. Отдайся, Ольга, озолочу. Обнажённая Ольга отказала отцу Онуфрию. Отдайся, Ольга, озолочу. Обнажённая Ольга отдалась отцу Онуфрию.  Отец Онуфрий обманул Ольгу. Ольга откусила отцу Онуфрию окаянный отросток.

   Алла засмеялась, представив, как Ольга откусывает окаянный отросток.

   Георгий улыбался. Выдавливать из себя смех не стал.

  - Ты даже не засмеялся. Ой, а мы простушки, хохотали ..

  - Даа, я Колю один раз рассмешил. Он несколько дней не мог успокоиться, - Георгий усмехнулся вспоминая.

   - Колю легко рассмешить, но чтоб несколько дней? …А что ты ему рассказал?

   Георгий уже понял, что говорить об этом не стоило.

   Это частушка, грубая, матерная, - он надеялся, что Алла не будет настаивать.

   - Ты? Рассказывал матерную частушку? – её удивление не было наигранным.

      - Ты расскажешь её мне?

     - Интересно, как ты материшься? Я даже представить не могу, - Алла остановилась.

   - Мне казалось ты такой невинный, чистый  .. стесняешься, краснеешь.

   - Нет, правда, - она смотрела прямо в глаза.

    - Я в армии эту частушку услышал. Не такой уж я и невинный.

    - А сколько тебе лет?

     - Двадцать пять .. скоро будет.

     - А мне скоро сорок  ..  мальчишка.

     - Ну, рассказывай свою похабную частушку.

    - Алла, это не моя частушка ..

    - Рассказывай ..

    - Шёл я лесом-просекой, нашёл .. пизду с волосиком, волос сбрил, а кунку съел, только секиль захрустел ..

     - Фуу, он чё съел?

     - Секиль .. ну .. клитор

     - Фууу, - она замахала рукой, - фуу, какая гадость, меня сейчас стошнит ..

    Георгий вспомнил, что было с Колей, когда он пропел ему эту частушку.

    …….

    Это был второй рабочий день в бригаде, когда он после армии устроился в институт.

    Сидели в курилке в перерыв.

   - Ну, дембеля, расскажите что-нибудь смешное из армейской жизни, анекдот какой-нибудь, - Коля смотрел на Славку и Георгия, - я люблю смешные истории.

     - Есть частушка, - сказал Георгий, вспомнив, как пел её под гитару один из дембелей родом откуда-то из Карелии.

    - Давай частушку, - согласился Коля, уже, улыбаясь.

    - Шёл я лесом-просекой,

      Нашёл .. пизду с волосиком,

      Волос сбрил, а кунку съел,

      Только секиль захрустел ..

   Не успел Георгий договорить последнюю строчку, Колька покатился со смеху, хватаясь за живот. Георгий смеялся, глядя на то, как смеётся Колька. Остальные в курилке, тоже смеялись не частушке, а заразившись смехом Кольки.

     Просмеявшись, отдышавшись и, протерев глаза от слёз, Колька, с кривящимися губами, готовый вот вот снова закатиться, проговорил: - ну-ка ещё раз, как там, - и сам начал первую строчку. Вторую проговорил Георгий, а третью и четвёртую, уже по памяти, Колька, но в последней строчке смог выговорить только: …только сек - и снова закатился, зажимая живот.

    Остаток перекура, он несколько раз пытался проговорить частушку полностью, но не смог, каждый раз закатываясь хохотом и зажимая живот.

    И весь остаток смены, встретив Георгия, шедшего навстречу, Колька останавливался и, вытягивая правую руку в его сторону, начинал хохотать.

   ….. 

    - Тебе не идёт материться, ты не такой, ты не мужлан.

   Георгий вспомнил, как напрягалось всё внутри, когда он слышал матерную речь на улице.

Тогда ему было 17 лет.

- Пойдём в дом, я замёрзла и спать хочу, - Алла, прижимаясь к Георгию, подтолкнула его к гостинице.

                      Глава пятая День второй