Пассажир

Народу на улицах много, но никто не замечает открытой белой машины, которая плавно катится по улице. Берт сидит за рулем, любуясь фантастическим городом. Если бы кто-то спросил его мнение, то он бы сказал, что именно в таком мире хотел бы остаться жить, и черт бы с тем танго в Киле! Эти огни, машины, здания – все такое величественное, но в то же время будничное. Люди в этом городе, наверняка, все заняты каким-то благородным и благодарным трудом. Ему даже немного стыдно за поведение подруги, когда она пыталась устроить стрельбу в кафе. Пистолет-пулемет все еще лежит у нее на коленях. Венера, словно, сроднилась с этим оружием. Глядя по сторонам с не меньшим восхищением, чем ее друг, она даже забывает про жажду.

На дорогу перед кабриолетом внезапно выскакивает какой-то парень в белом костюме с белой холщевой сумкой через плечо. Фердинанд притормаживает и пытается его объехать.

- Эй вы! В кабриолете! Подвезите! – неожиданно просит он.

Офицер жмет на тормоз. Вместе со своей спутницей они ошалело смотрят, как парень подбегает и запрыгивает на заднее сиденье.

- Куда тебе? – спрашивает Венера не своим от удивления голосом.

- В пустыню, конечно, но проедем через площадь. Вы не против? – Говорит он странно, вроде бы произносит слова на другом языке, а звучат они уже на немецком. Во всем этом чувствуется легкая рассинхронизация, и создается впечатление, что его речь кто-то дублирует, как в иностранном фильме, его же голосом.

- Ты тоже один из нас?! – восклицает девушка.

- Да, я такой же как ты. Я Артур.

- А я Вера, а это Фердинанд.

- Это человек. Он у тебя в плену?

- Ты о чем, Артур?

- Еще в каком плену, любовь моя! – отзывается офицер, целуя ее руку.

- А почему он в немецкой форме?

- Да он в домашнем. – Венера не хочет развивать эту тему. – А ты здесь выполнял задание?

- Да, выполняю.

- А что, если не секрет? Тоже что-нибудь жестокое?

- Да, убийство.

- Нас тоже заставляли убивать, но, в конце концов, мы отказались. Так что, если не хочешь больше убивать – потребуй у них, чтобы тебя освободили от таких заданий.

- Это убийство, думаю, доставит мне удовольствие, Вера. Мне поручили убрать плохого, жестокого человека, который нарушил законы жизни и смерти. Когда-то, возможно, он убивал моих родных, поэтому я не откажусь от этого задания.

- Как все сложно. Но если он такой плохой, то, наверное, ты прав. А наши задания уже закончились, мы ищем новый дом.

- «Мы» - это ты и человек?

- Ага.

- Я понимаю, что спрошу зря, но все-таки у тебя случайно не найдется чего-нибудь попить? – спрашивает Берт пассажира.

- Конечно, - отвечает Артур и достает из сумки бутылку воды, - держи. Я и сам хотел тебе предложить.

Последние слова немного удивляют Фердинанда: с чего вдруг незнакомцу предлагать ему воду. Парень передает бутылку открытой. Берт берет ее и протягивает Венере.

- Мой хороший, ты помнишь, что я пить хочу! – радуется девушка, а парень начинает нервничать. Только Лерснер берет бутылку, он сильно ударяет ее по руке. Бутылка выскальзывает, и вода разливается по полу кабриолета. - Зачем ты это сделал?! – кричит на него Венера. Фердинанд, чувствуя, что все идет к выяснению отношений сворачивает с главной улицы.

- Вера, тебе нельзя это пить, - нервно говорит попутчик, стараясь заглянуть ей в глаза.

- Что?!

Автомобиль сворачивает на пустующую парковку. Артур, тем временем, подбирает полупустую бутылку с пола.

- Что это значит, парень? – повернувшись, спрашивает офицер.

- Просто я подумал, что это ты хочешь воды…

Фердинанд забирает у него бутылку, разглядывает ее на просвет, оценивая, сколько еще там осталось.

- Здесь еще много, допей-ка это сам, - спокойным, но не терпящим возражений тоном предлагает он пассажиру.

Тот, бросив испуганный взгляд на Венеру, подскакивает в надежде сбежать.

- Стоять! На место! – командует девушка, нацелив на него оружие.

- Я правильно понял, что вода отравлена, и яд предназначается именно мне? – спрашивает Берт, но парень не отвечает, а только, пристально глядя в его глаза, что-то шепчет.

- В этом нет ничего опасного, допей воду, - разбирает офицер в его бормотании. Он снова задумчиво смотрит на бутылку, подносит ее к губам, затем отводит руку и разжимает пальцы. Бутылка падает, разбиваясь о дорожное покрытие.

- Ой! Выронил, - говорит Берт и выходит из автомобиля. – Забыл сказать: на меня не действует гипноз.

- Вера, Вера, послушай меня! – словно цепляясь за последнюю надежду, Артур переключается на девушку, ловя ее взгляд. Однако, внезапно получает сильный удар в шею. Выпрямившись, он обнаруживает, что Фердинанд стоит рядом с ним, нацелив на него пистолет.

- Артур, кем бы ты ни был, зачем ты хочешь убить его? – мягко произносит Лерснер.

- Он человек – этого уже достаточно, чтобы ему сдохнуть, а еще фашист. Что это ты, Вера, такая добрая? Подстилка немецкая! А-а-а! – вскрикивает он, когда Фердинанд выволакивает его из кабриолета.

Берт, повалив парня на землю, ставит ногу ему на ключицу, а пистолет направляет в лицо.

- Вера! Иди сюда, милая! – Девушка спешит к своему другу, оставив пистолет-пулемет в машине под передним сиденьем. Он обнимает ее одной рукой и привлекает к себе. – Любовь моя! – шепчет он и, погладив ее щеку и губы, нежно целует. – Учись, любимая, правильно проводить допрос. – Фердинанд резко надавливает на ключицу парня – тот сдавленно кашляет, задыхаясь. – Говори!..

- Ты все равно ничего не поймешь… Кхх… - Берт снова повторяет попытку его раздавить. – Нам всем дают задания… Мне поручили!

- Кто?! Говори, свинья!

- Не мучай его! Хватит! – не выдержав вида издевательства, просит Венера.

- Милая, - наиграно-ласковым тоном произносит Фердинанд и снова целует ее. – Моя сладкая, пожалела моего убийцу. Но я ее хорошо знаю. Я тебе, свинья, ангелом покажусь, если ты ее разозлишь. – Он говорит, делая временами большие паузы между словами, когда обращается к Артуру. Офицер не хочет использовать ненормативную лексику при подруге, зная, что ей это понравится еще меньше, чем насилие. – Расскажи нам, чем я тебе помешал.

- Ты фашист, ты убивал наш народ! Мне что тебя с распростертыми объятиями встречать?! Вас тварей надо было бы в зародыше истреблять!

- Видишь, Вера, мой метод ведения допроса гораздо эффективней. Сколько всего интересного мы узнали. Ты меня называла палачом, а с его слов я просто монстр.

- Кто тебе поручил убить Фердинанда? Мужчина в черном, похожий на повзрослевшего гота, его брат-близнец в плаще цвета хаки, Белая Богиня? – Венера обходит лежащего на земле парня, встав напротив Берта.

- Мне такие не являются, - сдавлено отвечает Артур.

- Если бы существование Фердинанда было неугодно богам, они бы не дали ему родиться. Ты говорил, что тебе поручили убить человека, который нарушил закон жизни и смерти. Кто тебе это поручил? – повторяет она, а офицер снова надавливает на его грудь.

- А! Откуда мне знать, кто именно мне это поручил? Мне записку оставили, а готов, близнецов и белых я не видел!

- Но ты хоть кого-нибудь из высших сил видел?

- Истинных богов, а не твой наркотический бред. Хватит изображать доброго и злого копа, я больше ничего не скажу фашу и его шлюшке!

Потеряв над собой контроль, Венера со всей силы бьет парня ногой в бок. Он стонет от боли. Даже Фердинанд не ожидал от нее такого.

- Я тебе говорил, чтобы ты не злил ее. Извинись перед ней, иначе она обидится еще сильнее.

- Меня ее обиды не волнуют. Можете добить меня.

Офицер присаживается и приставляет дуло пистолета к его голове.

- Как хочешь, - говорит он и взводит курок. – Я бы с удовольствием отстрелил тебе башку, но я, в отличие от тебя, понял, что нельзя решать проблемы, убивая людей… даже если они себя людьми не считают. Мы вернемся в пустыню, высадим тебя, а дальше моли своих «истинных» богов, чтобы выручили тебя. – Фердинанд осторожно убирает ногу с его груди. – Вставай! И без резких движений, иначе пущу тебе пулю в голову. Вера, иди сюда! – Артур медленно поднимается. Пистолет по-прежнему упирается ему в лоб. – Вера, становись у него за спиной, я не знаю, поддаешься ли ты гипнозу, но лучше не рисковать. Держи крепче, - говорит Берт, передавая ей свое оружие. – Чуть что стреляй.

- Есть, господин оберлейтенант! - немного неожиданно для своего друга отвечает она.

- Вытяни руки! – приказывает он парню и снимает свой ремень. Крепко стянув ремнем его запястья, офицер забирает пистолет у девушки.

- Он не нарушал законов жизни и смерти! – налетает на пленника Венера, поняв, из-за чего его к ним подослали. – Его оживила Великая Белая Богиня, у нее есть такое право. Кто ты такой, чтобы идти против нее? Никто! Тебя послали на задание, для которого ты не годен, потому что ты никто! А Фердинанд – человек. Я тоже умирала, и меня тоже оживляли, но никто никогда меня в этом не обвинял.

- Вот именно! – эмоционально шепчет он в ответ. – Твой Фердинанд – человек, а мы с тобой – нет! Ты должна бы меня поддержать.

- Я буду всегда защищать его. И мне плевать, что он решил тебя не убивать. Философия гуманизма не для меня. Если тебе поручили отравить Фердинанда, а меня оставить в живых, то знай, что тебя отправили на смерть.

Берт открывает дверцу машины, заталкивает парня на заднее сиденье и обращается к подруге:

- Садись за руль, а я его постерегу. Возвращаемся в пустыню.

Девушка выполняет его просьбу. Кабриолет возвращается на оживленную улицу. Фердинанд сидит вполоборота на переднем пассажирском сидении, нацелив парабеллум на пленника. Венера пытается вспомнить дорогу, но быстро понимает, что совершенно ее не запомнила. Вроде бы они все время ехали прямо, но улица впереди раздваивается. Чувствуя, что не может ориентироваться, она останавливает автомобиль и говорит об этом своему другу.

- Ладно, садись на мое место, а я поведу. – Они меняются местами, и Венера достает из-под сиденья пистолет-пулемет. – Вера, осторожней. Не делай глупостей, ты какая-то агрессивная сегодня, - предупреждает Берт, наблюдая за ее действиями.

Она ничего не отвечает, а только направляет оружие на парня.

- Вера! – снова обращается к ней офицер. – Ты меня слышишь? Не стреляй без необходимости.

- Посмотрим.

- Эй, парень, постарайся ее не провоцировать, она какая-то странная сегодня. У тебя при себе то письмо, в котором тебя послали на это задание?

- В сумке.

- Вера, возьми у него письмо. Мне интересно, кому и чем я не угодил.

Девушка повинуется. Она перелезает на заднее сиденье и, порывшись в сумке пленника, извлекает листок бумаги.

- Это? – спрашивает она у парня.

- Это.

Лерснер отдает листок Фердинанду. Мужчина останавливает автомобиль возле здания, где освещение ярче. Когда он склоняется над запиской, Венера отвлекается от порученного ей дела на проходящих людей, и Артур не медлит воспользоваться этим. Он привстает и как петлю накидывает на его шею связанные ремнем руки. Спустя две-три секунды парень получает сильный удар прикладом в голову. Он повисает, как тряпка, а Венера уже замахивается для нового удара.

- Вера, нет! – приказывает Берт, освобождаясь от его рук. – Ты с ума сошла?

- Он хотел тебя задушить!

- Вера, он не смог бы меня так задушить. Ты его убила?

- Не знаю.

- Что ж ты за существо такое! – Фердинанд выходит из машины и касается пальцами шеи парня. – Тебя пульс проверять не учили? Вера, как ты можешь быть такой… безответственной!

- Так он жив?

- Жив. Так, теперь отдай мне эту штуку, это тебе не игрушка! – Он вырывает из ее рук пистолет-пулемет. – Господи, Вера, что на тебя нашло?

- Он пытался тебя убить. Он говорит, что ненавидит тебя за то, что ты был врагом его народа, но я чувствую, что он хотел убить тебя только потому, что ты обычный человек!

- У тебя паранойя. Мне все равно, почему он хочет меня убить, но вообще-то ему это поручили.

- Я боюсь тебя потерять, Фердинанд!

- Он не смог бы меня убить, духу бы не хватило.

- А что написано в записке?

- А кто мне дал ее прочитать?! Вера, сядь на место, успокойся, допей корнбранд, напейся, что угодно, лишь бы это вправило тебе мозги!

- А что с моими мозгами?

- Просто делай, что я говорю. Хотя бы сейчас. – Берт возвращается на место водителя, пристроив рядом с собой пистолет-пулемет. – Иди сюда, сядь возле меня. - Венера повинуется и занимает переднее пассажирское сиденье. Мужчина достает из бардачка флягу и передает ей. – Расслабься.

Он с удивлением смотрит, как девушка делает несколько больших глотков залпом, после чего возвращается к записке.

- Дерьмо! - выпаливает он, разглядев текст, комкает листок и выбрасывает на дорогу. Автомобиль снова трогается с места.

- А что там было-то? – немного пьяно спрашивает Лерснер.

- Я не смог прочитать. Другой язык.

- Какой? Я переводчик, я могла бы перевести.

- Похоже на русский, но я почему-то уверен, что это не русский. Читай - не читай, а ничего нового мы не узнаем. Я тебе даже могу сказать, что примерно там было написано: «В белой машине твой враг и девица. Нарушил он законы бытия, и в том его вина. Постскриптум: постарайся не грохнуть за компанию девицу, она еще пригодится». Что там может быть интересного? Едем в пустыню.

Фердинанд, кажется, неплохо запомнил дорогу или просто старается выглядеть уверенно. Автомобиль снова плывет по залитой голубым светом улице. Венера отхлебывает еще корнбранта прежде, чем понимает, что опьянела. Вернув флягу в бардачок, она придвигается к Берту насколько это позволяет конструкция салона кабриолета. Гладя рукой его бедро, она мурлычет:

- А можно спросить что-то личное?

- Спрашивай.

- Когда ты допрашивал Артура, мне показалось, что тебя заводит насилие.

- Это был тактический ход. Мне надо было, чтобы он поверил, будто пытки доставляют мне удовольствие, и я не остановлюсь. Короче, я решил прикинуться психом.

Венеру, похоже, такой ответ расстраивает. Она отодвигается от своего спутника и, сложив руки на груди, замолкает. Спустя минут пять офицер замечает что-то интересное - автомат по продаже напитков. Он и сам испытывает жажду после соленой еды. Берт останавливает кабриолет. Несколько прохожих подходят к автомату и что-то покупают, а это означает, что он принадлежит данной реальности и является именно тем, чем кажется. Мужчина спешно выходит из автомобиля и подбегает к аппарату. За стеклом красуются охлажденные пластиковые бутылки с безалкогольными напитками на любой вкус. Фердинанд понимает, что для взаимодействия с автоматом ему нужны деньги, которых у него нет. Он, однако, не теряется, стреляя в стекло. Оно рассыпается на мелкие осколки, и Берт набирает охапку бутылок. Вернувшись к машине, он просит Лерснер открыть багажник, куда и кладет свою ношу, оставив себе и ей по бутылке минеральной воды. Только они захлопнули багажник, как возле машины возник их старый знакомый в плаще болотного цвета, называвший себя то Воданом, то Светоносцем. Он наиграно улыбается им.

- Я уж думал, мы больше тебя не увидим, - произносит Фердинанд вместо приветствия.

- Как бы мне этого хотелось, хотя бы на ближайшее время! – Он говорит без злобы, скорее подтрунивая, чем ругая. – Вас же просили не сворачивать с дороги, а вы? Всего час вы в этом мире, а уже устроили две кражи, стрельбу, еще и Артура до полусмерти избили – да вы социально опасны!

- Это я его стукнула, - признается Лерснер.

- Еще и напились.

- Мы хотим вернуться в пустыню. Там парню легче станет и, надеюсь, Вере тоже.

- Хорошая идея, только вы едете в другую сторону. Я поеду с вами, пока вы еще чего-нибудь не натворили. – Он садится на заднее сиденье рядом с Артуром и слегка хлопает его по щеке. Парень приходит в себя, а Светоносец развязывает ему руки и передает ремень офицеру. – У него сотрясение, - сообщает он своим подопечным.

Спутники внимательно наблюдают за его действиями, повернувшись назад. Пленник открывает глаза, и Фердинанд протягивает ему свою бутылку воды.

- Пей, не бойся, не отравлено. Я же тебе говорил, не злить Веру.

- Видишь, Фердинанд, не только вам двоим свойственно тупое упрямство. Зря я что ли присылал Глорию, вытащить вас отсюда? Сказали: «Хорошо, едем в пустыню», - и повернули в город. Как это еще называется?

- Любопытство, - не колеблясь, отвечает Берт. – Здесь очень красиво.

- Больше так не делайте.

Вода помогает Артуру почувствовать себя немного лучше. Он молча протягивает бутылку обратно немцу, благодаря кивком головы.

- Слушай, - виновато обращается к нему Венера, - извини, что ударила, но ты пытался убить моего друга.

- Я тоже, возможно, оказался в чем-то неправ, - коротко отвечает он.

- Ты из России? – не отстает девушка.

- Из Сербии. А ты кто? – спрашивает он, наконец, Светоносца.

- Я тот, кто тебе еще не являлся, друг этих немцев и, видимо, твой друг тоже. А тебе повезло: Венера проломила бы тебе череп, если бы ударила чуть ниже. Она вообще неплохая, только вспыльчивая. А Фердинанда, я даже уважаю. Знаю, что ты думаешь, но, понимаешь, среди людей нет войн без трагедий, без крови, без жестокости. Не в его природе по-настоящему желать кому-то зла, несмотря на то, что он тоже может быть агрессивным и вспыльчивым, как и Венера. Что поделать – такой у них менталитет. Он не был рожден убивать и ненавидеть, ему не оставили выбора. В той войне победила идеология, в выигрыше остались стервятники, больше наблюдавшие за всем со стороны, нежели участвовавшие в том побоище, а проиграли люди. Просто люди, независимо от национальности и взглядов. Никто из них, кто был в здравом уме, не хотел ни убивать, ни умирать. Подумай об этом.

- Послушай, Артур, - берет слово Берт, - мы вернемся в пустыню, и тебе станет легче. К утру вообще забудешь о сотрясении. Я знаю, что говорю, уж поверь.

- Фердинанд, - отвечает парень, - я не думал, что когда-нибудь скажу что-то подобное человеку, вроде тебя, но я рад, что не убил тебя. Ты должен бы меня ненавидеть.

- А я-то как рад, - отшучивается офицер и жмет на газ. – Ты мне вообще-то безразличен. Куда ехать?

- На повороте налево, а потом все время прямо.

Присутствие Светоносца с одной стороны стесняет напарников, а с другой – дает им чувство уверенности и безопасности. Теперь ничего плохого не произойдет, хорошо зарекомендовавший себя покровитель нейтрализует любую угрозу в этом мире, включая Артура с его странной миссией. Лерснер не может взять в толк, чем кому-то мог помешать Фердинанд? Ну, да – он не ангел, да – взгляды у него по современным меркам преступные, да – его оживили после смерти, но, по сути, он ни чем не отличается от любого другого парня двадцати восьми лет: адекватный, не сказать, что злой – так в чем же дело?

- А кто хотел убить Фердинанда и зачем? – спрашивает она у того, кто единственный из всей их компании может знать точный ответ.

- Его же убили еще в войну, а мы его оживили. Богиня смерти этим осталась недовольна, - отвечает мужчина в плаще болотного цвета.

- Но год назад меня тоже убили в Москве, а Артура отправили убрать только Фердинанда.

- Тебя она любит. Ты многие жизни была ее жрицей, поэтому она и сама была бы не прочь тебя оживить в тот раз. К сожалению, мы не всегда беспристрастны. Фердинанду была подготовлена новая жизнь с уже готовой судьбой.

- Что за жизнь? Хорошая? – интересуется офицер, не отрывая взгляда от дороги.

- Не очень, но вполне нормальная. Ты не заслужил легкой и хорошей жизни. У тебя осталось много незавершенных дел к моменту смерти, твоя душа была отягощена несчастьем, нереализованными мечтами. Опять же, ты не всегда бывал справедлив.

- А ничего, что он убивал людей? – вмешивается Артур.

- Зато я над ними никогда не издевался!

- Что верно – то верно, ты убивал по приказу, не истязал своих жертв. Поэтому твоя жизнь была бы нормальной, даже типичной, когда успехи приходят нечасто и в результате большого труда, и достаточно много несправедливости. И жил бы ты скорее всего в какой-нибудь не очень благополучной стране. Тебе предстояло еще много жизней прожить, прежде чем тебе смогли бы предложить жизнь в том мире, в который я вас отправляю. Ты, действительно, не достоин там находиться. Но мы хотим отправить туда Веру и ее брата, а без тебя она не согласится даже на рай.

- Не соглашусь! Мне не нужна никакая жизнь, если в ней не будет его, - подтверждает девушка.

- Ну, можно было бы поженить вас с Сашей, а душа Фердинанда воплотилась бы в вашем ребенке, - лукаво улыбаясь, предлагает ей Светоносец.

- Я не хочу замуж за Саню, не хочу детей, мне нужен Фердинанд, и именно Фердинанд Берт – других не надо! И плевать мне на то, что он оберлейтенант Вермахта, убитый в сорок третьем! - возмущается Венера.

- Успокойся, никто его у тебя не забирает!

- Кто эта богиня смерти? – интересуется Берт.

- В последний раз я видел ее в образе Мары.

- Что за образ?

- Представляешь христианский образ Девы Марии? Вот почти, то же самое. Она регулирует смерть и рождение, иногда является людям, как видение, чтобы о чем-то предупредить.

- Мне являлась красивая воительница, - снова вмешивается в разговор Артур.

- Это уже неплохо. Значит, ее не сильно разозлило наше вмешательство в дела души Фердинанда. Если бы она предстала перед тобой в образе индийской богини Кали – вот это было бы уже гораздо серьезнее. Она не накажет тебя за невыполнение задания. Вера, Фердинанд, теперь вы понимаете, почему вам и говорили, не сворачивать с дороги? Вы многих раздражаете, поэтому, пожалуйста, не провоцируйте никого больше, я не могу постоянно вас вытаскивать из неприятностей. В пустыне вас никто не тронет.

- А в том мире, куда мы попадем? – тихо спрашивает Венера.

- Об этом вам не стоит беспокоиться. Тот мир живет совершенно по другим законам.

Кабриолет пересекает несколько кварталов, и город внезапно остается позади. Никто не заметил этого перехода: вот были огни, небоскребы и люди, и вдруг – безжизненная пустыня, освещенная сиянием огромной голубой планеты.