ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ, ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ.

               ВСТРЕЧА ДВУХ СЕРДЕЦ.

    Составы тяжело текли, среди вокзальной толчеи и удалялись, в мареве горизонта. «Последние звонки» начинали звонить по всем платформам. Толчея и суматоха нарастали. Раздавалось зычное: «Поезд №666 подходит!» Люди в апокалипсическом угаре мчались на встречу с неизбежностью. Через пару минут разносилось окончательное и бесповоротное предупреждение: «Встречающие на перрон! На перрон!»  Толпа в крайнем возбуждении, опрокидывая встречных, замешкавшихся ротозеев и их поклажу, неслась тёмным беспощадным стадом обезумевших бизонов, сметающим всё на своём пути! Железнодорожный ажиотаж достигал своего апогея, с приходом долгожданного поезда!

    Из стен краковского, вокзального дворца выпорхнула  невысокая, с фигуркой, словно выточенной из слоновой кости, брюнетка. Её изящное тело элегантно облегало лёгкое, подчёркивающее соблазнительные изгибы тела, платье. Вокруг шеи, у незнакомки был повязан шёлковый кашне. С безмятежно-отстранённым видом она стала прогуливаться по залитой знойным солнцем, привокзальной площади.

    Стая птиц вспорхнула и поднялась в яркое, ликующее в своей праздничности и голубизне небо. Красотка проводила их взглядом, высоко запрокинув хорошенькую головку. Отброшенные назад волосы чуть пошевеливал  легонький, теплый ветерочек, развевалось также её платье, оголяя стройные ножки. Лицо светилось радостью и вакхической безмятежностью! Или это солнце отсвечивало от её нежной, бархатистой кожи?.. Да какая, в общем, разница! Весна!

   Несколько скучающих обывателей, прохаживались по площади, с еле скрываемым вожделением, глазея на очаровательную путешественницу. Воздух был пропитан чем-то сладострастно-тягучим, располагающим к лени и к откровенным разговорам.

    - Урода!

    - Что вы сказали? - женщина всем корпусом повернулась на голос.

    - Урода – это красота по-польски, - услышала она в ответ, по-русски.

   Перед ней стоял высокий, спортивного вида мужчина. Его черные, до блеска начищенные туфли сияли на мраморной ступеньке, ведущей внутрь вокзала. Вольный Падальщик даже снял шляпу, обнажив свою голову, и склонился в лёгком, почтительном полупоклоне, перед дамой.

   - Приятно услышать русскую речь, - сказала она. - Вы где учились? В Москве? У вас московский выговор.

   Мужчина ответил утвердительно, держа под мышкой небольшую сумку.

   - Эх, я бы все отдала, - сказала женщина, - чтобы никогда там больше не очутиться! – И опасливо, заговорщически прошептала: - У вас случайно не найдется в вашей сумочке чего-нибудь выпить? Страсть, как хочется глотку промочить!

   Всем своим видом и манерами она демонстрировала изысканную утончённость и хорошее воспитание (воспитание по-московски).

   Красотка кокетливо улыбнулась, взглянув, через плечо, на незнакомца. Что-то магически-привлекательное читалось в её серо-зелёных, игривых, с прищуром глазах, сулящих многое или только насмехающихся над доверчивым простаком.

   Они расположились за столиком, в кафе. Мужчина заказал даме вина.

   - Здесь мило! Вы встречаете или сами уезжаете? – спросила она.

   -  Проездом в Седлицу, по делам, - кратко и неопределённо ответил он.

   - А вы не очень словоохотлив. К сожалению, с этим городом, у меня связаны не лучшие воспоминания. Мне было там, плохо! Реально плохо, от бурления в организме, от усталости.

   - Пейте, - и он услужливо протянул ей, принесённый бокал вина.

   Вышла пауза. Было слышно, как за соседними столиками перемешивают ложечками кофе, в чашках.

   Женщина внимательно изучала лицо своего собеседника. Нос прямой, чуть заострённый; губы тонкие и плотно сжатые: признак сконцентрированной воли и непрерывно устремленной на что-нибудь мысли. Та же живая мысль светилась в цепком, зорком, подмечающем малейшие подробности взгляде тёмно-голубых глаз. Брови подчёркивали их красоту. Это были две русые, густые, почти прямые полоски, которые  лежали несимметрично: левая на линию была выше другой, отчего черты лица как будто бы давали какой-то знак. Ничто не ускользнуло от её внимания.

   Он глядел прямо в ее серо-зелёные, ласковые глаза.

   - Мне кажется, своим взглядом вы узнаёте во мне всё то, что не хочется, чтоб знали другие, милая панна! Или пани?

   - Пани – я замужем, – грустно произнесла она.

   - А кажется радости-то у вас  к мужу немного?

   «С ума сойти, какая она хорошенькая! Как мне повезло, что я её встретил! - думал он, глядя на нее почти с нескрываемым желанием. – Этот овал лица, эти глаза, где, как в омуте, темно и вместе сверкает что-то... страсть, наверное! Улыбкой можно любоваться бесконечно. Какое счастье смотреть на неё. Даже дыхание перехватывает!»

   - Вы любите путешествовать? - продолжила она, переходя на другую тему: - Странно, я люблю дорогу! Я люблю ее ожидания на вокзалах задержанных рейсов, люблю ее пыль, осевшую на тебя. И никогда не чувствую какого-то раздражения. Если была бы возможность, я бы так и жила. Иногда я ощущаю себя некой душой цыганки, идущей в таборе по дорогам. Даже, будучи, в пыльной, тесной, до скуки изученной и предсказуемой Москве, сидя в душном офисе – продолжаю свои вояжи и открытия новых городов, новых людей, но уже в интернете, - и она звонко засмеялась: - Вот послушайте! Однажды, я сидела в инете и скучала, переворачивая одну страницу за другой, не ожидая, что встречу свою судьбу...

   - Я зашла на один из тех сайтов, куда я обычно заглядываю, когда хочу отдохнуть от работы, и вместе с тем искусно симулировать видимость хоть какой-то деятельности, перед своим начальником, благо, что он не может видеть в это время монитор и будет уверен в моём трудолюбии. И заметила интересный ответ, ранее не встречаемого мной человека. Мы вступили в диалог, переросший в тесное общение, но уже не на форуме, а в личной переписке, позже условились о личной встрече.

   - От него я и узнала подробную историю своего древнего и очень знатного, польского рода. Он, как ты догадываешься, оказался историком. С его же помощью я смогла расшифровать и разобраться во множестве легенд и преданий нашей семьи. Одно из них меня привело в Краков.

   - Интересно. Люблю послушать «про дела давно минувших дней, преданья старины глубокой».

   - Мой далёкий предок был когда-то наместником славного города Мценска, во время очередной, русско-польской войны, в городе хранилась походная казна Войска Польского. Наместник полюбил прекрасную, местную девушку, которая не соглашалась ответить ему взаимностью, не поддавалась на его уговоры и не прельстилась ни его знатностью, ни высоким положением. Тогда, придя в полное отчаяние, польский вельможа пошёл на крайний шаг: видя неминуемую сдачу города русским, он решился похитить польскую казну, доверенную его попечению, списав всё это на неразбериху военного времени, надеясь купить любовь красавицы ценою предательства и огромных денег! Так ясновельможный пан и поступил – вместе с похищенным богатством и новой женой он бежал сюда в Краков, где его никто не мог достать. Защиту местной знати он приобрёл с помощью своего свежеиспеченного состояния.

    - Так значит, ваша прабабушка стала причиной, по которой Польша проиграла войну России?

    - Выходит, что так! 

    Они долго беседовали на самые разные темы, чувствуя взаимный интерес и находя много нового и полезного в обоюдном общении. Незаметно для обоих наступил вечер. Привокзальные часы восьмикратно пробили. В воздухе повеяло долгожданной прохладой. Пара встала из-за столика и направилась через  площадь. Фонари и лучи заходящего солнца освещали им путь.

   Было назначено рандеву.