* * *

Они вышли из «Нефели» и сели в такси.

- Сквеа Монастираки, плис, - сказала такситу Светка и повернулась к Андрею: - На этой площади полно маленьких магазинчиков и можно недорого купить одежду.

- Какую одежду? Зачем?

- Эх ты, беглец на длинные дистанции, - укоризненно прошептала Светка. - Где же твоя конспирация? Тебя по этой зелёной ветровке найти - раз плюнуть. Брюки можно и эти оставить, а вот куртку нужно обязательно поменять.

Через полчаса Андрей уже был в чёрной кожаной куртке. Ещё Светка купила ему кепку, однотонную кремовую рубаху и галстук.

- Для фотографии на паспорт, - объяснила она, глянула на причёску Андрея и в этом же магазинчике приобрела ножницы.

В банк Андрей не заходил, ждал Светку в такси.

- Порядок, - сообщила она, вернувшись в машину через пятнадцать минут. - У меня не папик, а золото. Теперь займёмся ночлегом... Стрит Шатобриани, плис.

Такси проехало мимо здания, с первого этажа которого неслась зажи­га­тель­ная мелодия «сиртаки», слышались весёлые возгласы и громкий хохот.

- Гостиница, в которой мы живём, - кивнула Светка на здание. - Слышишь могоголосый рёв? Это наша группа в кабаке резвится - напоследок перед отлётом решили кутнуть как следует. И Аркадьич сейчас с ними, гуляет и ждёт твои фото вместе с двумя тысячами баксов. Выходим. Недалеко отсюда есть ещё одна гостиница - клопятник под названием «Европа». Там я тебя подстригу и сфотографирую.

В холле «Европы» Светка подошла к дежурной - толстой крашеной блондинке и, доверительно наклонившись к ней, что-то зашептала на ухо. Блондинка взглянула на Андрея, разулыбалась и, когда Светка сунула ей деньги, достала из висячего шкафчика ключи.

- Номер двести восемнадцать в полном нашем распоряжении до двенадцати ноль-ноль завтрашнего дня, - сказала Светка Андрею, когда они поднимались на второй этаж.

- Что ты ей такого весёлого сказала? - спросил он про гостиничную блондинку. - Смотрела на меня и цвела, как майская роза.

Светкины глаза озорно блеснули:

- Сказала чистую правду: иностранке втайне от своих соотечественников-турис­тов крайне припекло провести ночь с подвернувшимся под руку бой-френдом. Эта роза даже паспорт у меня не спросила: едва сто баксов увидела - сразу ключи дала.

Андрей открыл дверной замок.

- Так, что тут у нас? - Светка по-хозяйски начала осматривать номер. - Кровать, телевизор, телефон, шкаф. А здесь что? Унитаз, рукомойник и душ. Не царские апартаменты, но ночку скоротать можно. А тебе как, нравится?

- Спрашиваешь, - улыбка у Андрея получилась весьма грустной. - Спасибо, тебе, Светик. Чтобы я делал без тебя. Ты такая...

- Не будем терять время на комплименты, - она сбросила куртку и переставила в центр комнаты стул. - Садись, новой стрижкой слегка поменяем тебе внешность.

Ловкие пальцы Светки приятно скользили по волосам и, несмотря на своё горе, он чувствовал, как в жилах быстрее начинала течь кровь, когда молния её джинсов случайно соприкасалась с его локтем.

- Кажется, всё, - Светка шагнула в сторону и полюбовалась результатом своего труда. - А что, мне нравится. Впечатляет. Простенько и со вкусом, как говорил Остап Бендер, когда красил Кису Воробьянинова. Ой! Вот дура! Как я раньше не догадалась? Ведь можно было бы тебя перекрасить в радикально светлого блондина или в жгуче чёрного брюнета. Ладно, и так сойдёт, всё равно уже нет времени - через десять минут я должна встречаться с Аркадьичем. Погляди на себя, какой красавчик! - Она сняла со стенки зеркало и встала перед Андреем. - Ну как?

С зеркала на Андрея смотрел подросток с лопоухими ушами-локаторами и коротеньким «ёжиком» на голове.

- Зашибись, - усмехнулся он. - И красить не надо. Я сам себя узнать не могу.

Умывшись, надев новую рубашку и галстук, Андрей опять уселся на стул, а Светка достала из сумочки маленький электронный фотоаппарат.

- Это Аркадьич мне только что одолжил, - сказала она, щёлкая затвором и мигая вспышкой. - Для съёмки. У меня тоже дома такой есть, но я с собой в Грецию обычную «мыльницу» взяла. Всё, пяти снимков, я думаю, хватит. Аркадьич и его греческий друг выберут из них лучший.

Светка надела куртку, достала из сумки пачку денег, отсчитала двадцать сотенных бумажек и сунула их в карман. В другой карман положила фотоаппарат, улыбнулась Андрею и закрыла за собой дверь.