Проходная хлебоприёмного предприятия была небольшой комнаткой, мимо которой по коридору на предприятие входили люди. Но чаще всего ворота ХПП были распахнуты, и народ шёл, её минуя. Кроме этого с территории можно было выйти через известные всем дыры в заборе, которые регулярно заколачивались досками, но эти несанкционированные проходы постоянно восстанавливались. Со стороны Иртыша забора не было вообще, можно было по бетонному укреплению берега выйти за пределы ХПП. Для предупреждения подобных выходов (и выносов) существовали охранники-обходчики.
​
​Охрана работала в четыре смены, она состояла более чем из десяти человек, и в штате был начальник охраны. Однажды на эту должность назначили бывшего старшину-сверхсрочника Серова. Звания прапорщика он получить по каким-то причинам не успел.
​Директора Павлова новый начальник охраны встречал как полковника или генерала, докладывал об обстановке чётко, по-военному вытянувшись в струнку. Однажды это произошло при работнике райкома партии, которого директор сопровождал. Бывший старшина даже не уловил неудовольствие на лице директора. Директор в этот раз промолчал.
В следующий раз, когда директор пришёл на проходную без посторонних, старшина доложил ему об обстановке ещё торжественнее. Директор уже не выдержал:
- Ты сам дурак, или меня за дурака считаешь?
А ведь достаточно было в самый первый раз попросить ретивого подчинённого перейти на гражданскую форму общения.
В тот же день случилось ещё одно происшествие, пожарник запломбировал на проходной печку. Источник теплоснабжения состоял из топки, чугунной плиты с кругами и кольцами, обогревателя-дымохода. Топилась печь дровами. Наступил ноябрь, уже заметно похолодало, дежурный Михаил Климов снял чугунные кружки с плиты, наложил дров, растопил печку, вернул круги на место, чтобы не дымило. И тут появился пожарник. В проходной было тепло, пломба на дверке была не сорвана, в печке гудело пламя. Вскоре все помещения проходной и весовой, подключили к котельной.