После полуслучайного секса с Адельтом Герном, жизнь Джеры вернулась в привычное русло. Отношения с пропагандистом она не торопилась развивать, держа Герна на определенной дистанции, но всё же иногда подпитывая его страсть недвусмысленными намеками. Тот, в свою очередь, регулярно приглашал её на свидания, но Пастор соглашалась крайне редко: во-первых, не хватало времени, во-вторых, подчиненный должен понимать, что секс с ней - это честь, а не что-то должное, в-третьих, не настолько уж Герн Джере нравился. Да, в постели он определенно был хорош, но у воительницы его худое немощное тело невольно вызывало отвращение. Впрочем, тем веселее было ставить субтильного льстеца на колени.

И всё же, благолепное поведение Герна ласкало джерино самолюбие. Она почти не предпринимала никаких усилий в отношениях с ним, но за эти несколько месяцев Адельт окончательно стал зависим от неё. С горящими, умоляющими глазами каждый раз он предлагал ей поселиться в его загородном доме, любую работу, что она ему поручала он делал с таким энтузиазмом, с такой ответственностью, что, казалось, в одиночку мог заменить весь свой разросшийся отдел пропаганды. При этом, достаточно было одного намека, чтобы он перестал надоедать Пастору и избавлял её от своего присутствия. Немного подостыл Герн только к осени, когда его жена, Леста, сообщила ему, что скоро приедет в Сильвен вместе с дочерью Бэйлой.

#

Однажды Красс Мальтен предложил Джере собраться после рабочего дня в одном из пабов города Сильвен, который уже стал для фашистов излюбленным местом сбора. Помимо неё тот пригласил Вирра, Тайгера и Зэра - все они считались важными и особенно лояльными к Джере членами АНПА, ветеранами войны. Исключительно ради вежливости, Мальтен передал приглашение и Шеру, но второй лидер предпочел отказаться и только пообещал обеспечить собравшимся охрану.

Собрание состоялось холодным осенним вечером. Джера и её коллеги прекрасно проводили время за кружкой сильвенского пива и обсуждали преимущественно войну Сирина: от служилых баек и до оценки действий командования. Хороший алкоголь только способствовал общей атмосфере расслабленности и веселья, так что смех и гвалт не умолкали ни на минуту. Вечер был в самом разгаре, когда Джера была вынуждена отлучиться в уборную.

Захлопнув за собой дверь кабинки, Джера чуть склонилась над раковиной и стала мыть руки. Взглянув в зеркало, она усмехнулась самой себе:

"Что ж... Всё не так уж и плохо. Всё-таки, давать себе время от времени расслабиться и отдохнуть - не такая уж и плохая идея."

Но, стоило воительнице вытереть руки полотенцем, как откуда-то из общего зала донесся жуткий грохот.

"Какого черта?", - вздрогнула Джера.

На секунду ей захотелось пошутить, не начали ли Вирр с Мальтеном кидаться стульями пока её не было, но интуиция подсказывала ей, что сейчас не до шуток. Она активировала энергетический щит, нащупала кобуру с бластером, взяла оружие в руки и, спрятав бластер за спину, осторожно приоткрыла дверь в коридор.

- Лайонс, что за шу... - спросила она бегущего к ней по коридору со всех ног штурмовика. Его искаженное волнением и страхом лицо её ни разу не успокоило.

- ГОСПОЖА ДЖЕРА! ТРЕВОГА! КРА...

Раздался звук выстрела, и бластерный снаряд, пробив деревянную панель, огораживающую коридор в туалет от общего зала, снес Лайонсу голову. Джера тяжело вздохнула, рассматривая размазанную по стене дымящуюся массу, которая когда-то была головой штурмовика. За перегородкой раздался крик и новые выстрелы бластера - стрелок отвлекся на кого-то другого. Воительница, пользуясь моментом бросилась по коридору обратно в общий зал, но тут в коридор ворвался юнец. При виде лидера АНПА, лицо его перекосило от ярости, но Джера молниеносно вскинула руку со своим бластерным пистолетом и прожгла грудь мальчику, оставив сквозное отверстие диаметром с теннисный мяч.

"Дилетанты. Если б вместо того, чтобы корчить рожу, сосредоточился на стрельбе - возможно, выжил бы, - Джера усмехнулась, - Хотя, кого я обманываю."

Вынув из ножен меч, она двинулась дальше. Стоило ей миновать дверной проем на выходе в общий зал, как на неё с криком бросился другой коммунист, уже готовясь разрубить Джеру на две половины по линии талии, но воительница успела обрушить на него сокрушительный удар. Меч вошел в тело бойца у основания шеи и, проскользив как лезвие ножа в мягком масле, вышел чуть ниже грудины. Разрубленный на две части труп стал падать, обливаясь кровью, но Джера ухватила верхнюю часть за шею и, зарычав, швырнула её в сторону той каши-малы, в которой сражались её соратники и коммунисты. Бойня вдруг остановилась, все живые участники повернули головы к Джере. Рубашка её блестела от мокрых кровавых пятен, но особенно черные пятна выделялись на коричневых брюках.

- Как вижу, я ничего не пропустила, - усмехнулась воительница, демонстративно взмахнув окровавленным мечом.

На неё бросились сбоку, Джера пронзила грудь нападавшего одним ударом. Возня возобновилась с новой силой. Джера рубила, колола, без жалости и без сожаления, издавая лишь жуткий хриплый рык и устрашающе скалясь. Штурмовики, глядя на лидера, заражались, воспринимая её поведение как рвение и боевую ярость, и сами бросались в бой с силой и ненавистью разъяренных зверей, но на самом деле сердце Джеры билось спокойно, пока её руки превращали людей в груду мертвого мяса.

Стоило только воительнице забеспокоиться о том, как бы случайно не подскользнуться на скользком от черной крови полу, как резня окончилась: остатки красных, всего три человека, бросились к выходу, кто-то спасался, выбив окно. Штурмовики высыпали на улицу, послышалась пальба. Джера пододвинула к себе стул и села, переводя дух.

- Госпожа Джера! Вы в порядке? - подбежал к ней Вирр.

- Я невредима, - ответила Джера и, осмотревшись, с беспокойством прибавила: - Я вижу Тайгера, Зэра. Где Мальтен?

- Ранен, - прошипел собеседник, - Попали в спину, ублюдки.

- Что, позвоночник?

- Нет, к счастью. Одну минуту, я вызову ему медицинский шаттл, - Вирр ушел, включая свой НПК.

"Черт возьми, я вся в крови... - подумала Джера, осмотрев себя, - И как я покажусь Гейле на глаза? Проклятье..."

Где-то у входа на улицу раздался громкий гогот, и в паб ввалились два штурмовика, волоча за собой раненого красного.

- Госпожа Джера! Только посмотрите, кого мы поймали!

Воительница поднялась со стула и подошла к солдатам. Те схватили пленника за волосы и рванули голову назад. Затуманившийся было от боли и нехватки крови взгляд коммуниста вдруг загорелся от невыразимого гнева, стоило ему увидеть перед собой Джеру.

- Надо же, какая встреча, - распылась в ехидной ухмылке Пастор, - Товарищ Тарен, полагаю? Хах, я вас помню. Как вы говорили в своем воззвании к рабочим: "Мы насадим голову этого капиталистического отродья на кол?". Судьба любит иронию - вы обещали уничтожить меня, а в итоге стоите передо мной на коленях, и на колу, вероятнее всего, окажется именно ваша голова.

- Не спеши радоваться, сука. Ты можешь убить наш отряд, но КПА ты не уничтожишь. Нас миллионы, десятки миллионов - думаешь, сможешь сжечь всех, всех перестрелять, перевешать?! Думаешь, мы позволим тебе, нацистская падаль, взять власть, разватить народ Адегера? Между нацистами и коммунистами не может быть компромиссов, и, поверь мне, мы будем резать ваших чертовых прихвостней как крыс, до тех пор, пока не исчезнет с земли ваша группировка, которую вы называете партией, или пока не умрет последний коммунист! Ты не дождешься ни мира, ни послаблений! Ни одной ночи ты и твои псы не проспят спокойно до тех пор, пока мы не поотрубаем вам головы! Ты еще припомнишь всех тех невинных, которых погубила!

Глотнув воздух, Тарен плюнул кровью Джере в лицо. Стоящий рядом штурмовик, размахнулся и ударил пленника прикладом винтовки. Его коллега подал Пастору непонятно откуда взявшийся за такое короткое время, кусок мокрой ткани.

- Вот сукин сын, - фыркнула Джера, вытирая кровь тряпкой.

- Что нам с ним сделать, госпожа? - спросил штурмовик.

- Делайте что хотите, но я хочу, чтобы его мать собирала своего выродка по частям.

- Так точно.

Тарена увели, а Джера стала ходить по порядком разрушенному общему залу. Трупы погибших штурмовиков уже оттащили в сторону, отдельно от трупов красных. Воительница постояла над ними несколько секунд, потом обернулась на раненых, оббежала взглядом всех присутствующих в зале и опустила голову, над чем-то крепко задумавшись. Не подняла она голову даже когда к ней подошел Вирр.

- Госпожа Джера, здесь небезопасно. Нужно уходить. Конечно, такси лучше не вызывать - мы все изрядно перепачкались... Может, мне позвонить господину Герну, он не откажется принять вас в своем доме или хотя бы довезти вас до ваш...

- К черту мой дом и к черту особняк Герна, - отрезала Джера, - Позвоните Адельту, пусть пришлет машину и приезжает сам - но мы едем в офис АНПА.

- Будет сделано, госпожа.

Вирр поспешил в сторону, а Джера хотела уже пройти к барной стойке, чтобы промочить чем-нибудь горло, как выругалась, наступив на мелкий предмет. Она склонилась и подняла с пола гильзу странного белого цвета, будто и не из металла вовсе, а из керамики. Воительница посмотрела на торец.

- Что за черт... - прошептала она, - Она из миллиума.

Чувствуя, как растекается по нервам чувство паники, она взмахнула рукой, творя заклинание. Кисть руки засветилась лиловым, в воздух взлетели десятки гильз и бросились к ней, остановившись на близкой дистанции. Больше половины от всех парящих в воздухе гильз были молочно-белыми.

- Гиллард! - крикнула Джера знакомому штурмовику, - Собрать все гильзы! Упакуйте их и доставьте в офис АНПА. И бластерное оружие красных тоже!