|
Вдали смешался с крошевом туман –
набор бесцветно-серых отражений,
пустых сосудов, смёрзшихся горений…
Вдали смешался с горечью обман;
с куском протухшей желчи на картонке
в печатях недожжённых городов.
В преддверии невыструганных слов
я…
в общем-то, на стороне сторонки
(усмешка)
–
и не въехал, что к чему.
Не сразу.
Долго бился между стрелок,
в дрожащем вое певчих свиристелок
из затхлых ноябрей.
Теперь уж рву
зубами бересту с немых перстов;
с ошпаренного впихнутым румянцем
лица
сдираю лепесточки стансов
и жду.
Как поколенья мудрецов –
у запотевших гор свистящих раков –
до крайности бездумно и чуднО.
Кому из нас, скажите, суждено
окончить век не мужеством, но страхом?
Ломались строки в утреннем раю,
приправленном усыпленной бравадой
чумевших глаз окровленной громады,
что прёт из всех зеркал!
Я не могу
не сыпать новым бредом в монитор,
к слуге идейно-правильного века.
Мне так смешно,
и вовсе не до смеха –
впитай мои старанья, петрикор!
Гирлянды глаз следят со всех сторон:
не в силах зашпаклёванная память
все точки, там, где нужно, порасставить
и слиться в никуда!
Кипит озон
в котле несчастных мыслей о беде.
Не менее несчастных – о побеге,
последующей ловле
и ковчеге
с тюремной меткой:
“Welcome to Нигде”
Скажи, когда мы выбросим в окно
занафталиненную шаль тумана?
Когда загоним все клочки обмана
крутить одно большое колесо?
Я сокрушён
величием дождя.
Прости же мне мою сентиментальность!
Пора идти
на выстрельную дальность…
… конечно же, немного погодя.
|
- сказал известный ... 
Суд разберётся!..
Подробнее...