Ещё одним символом Гамбурга является его церковь. Построенная в стиле Барокко в середине восемнадцатого века, она неоднократно реставрировалась. На церковной башне установлены самые большие в Германии башенные часы. А если подняться на самый верх, на обзорную площадку, то можно насладиться прекрасной панорамой города.

   - Послушай, отец, ну а что ещё необычного и неординарного мы сможем посмотреть в Гамбурге, - скромно поинтересовался я.

   - Ну, если вы любите меньших наших братьев, то вам прямая дорога в местный зоопарк, - улыбнулся отец. Кстати, он совсем недалеко расположен от города. Между прочим, он считается одним из лучших зоопарков в Европе. Зоопарк был основан в 1907 году учёным Карлом Хагенбеком в местечке Штеллинген. В этом зоопарке впервые в мире животные были размещены в вольерах. В зоопарке можно увидеть более 2,5 тысяч животных, относящихся к 360 видам. Здесь есть всё, для спокойного отдыха и весёлого времяпрепровождения: забавные представления с участием дельфинов и морских львов, прогулки на слонах и верблюдах, а также экскурсия по территории зоопарка на поезде.

   - Боже мой, - воскликнула Наташа, - как хорошо вновь окунуться в детство. Боря, мы обязательно должны побывать там.

   - Твоё желание, дорогая, для меня - закон, - покорно склоняя голову, поспешил ответить я.

   Да, так вот, - продолжил отец, - созданы все условия и для интересного ночного отдыха. Район «Красных фонарей», который расположился на улице Репенбан, известен также как «die sundige Meile», что в переводе означает греховная миля. Здесь находятся многочисленные бары и рестораны на любой вкус и на любую кухню. Но и это ещё не всё, дорогие мои, какой же город без рынка. Излюбленным местом туристов является легендарный гамбургский рынок. Он функционирует с 1703 года. Здесь можно купить практически всё, начиная от рыбы и морепродуктов и заканчивая антиквариатом и домашними животными. Даже если вы не собираетесь делать покупки, всё равно посетите этот рынок и окунитесь в его весёлую среду!

   За интересной беседой с отцом быстро пробежало время, и вот мы уже сидим в небольшом русском ресторанчике на улице Репенбан и вслушиваемся в старинные русские романсы, которые в изобилии исполняет местная фольклорная группа. Зал ресторана наполовину пуст или оттого, что ещё не время для посетителей, или оттого, что русское заведение не пользуется особой популярностью среди немцев. Во всяком случае, это обстоятельство нас совсем не смущает, и мы продолжаем наслаждаться от общения друг с другом и от приятной музыки льющейся со сцены.

   - Владимир Александрович, - начала осторожно Наташа, - а вы случайно не забыли данное вами обещание перебраться к нам в Петербург, чтобы быть поближе к нам и к своим внукам. Уже с того незапамятного дня прошло столько лет, и внуки уже ваши давно выросли…

   - Наташа, я всё помню и сдержу своё слово, вот только пока не знаю, когда это произойдёт, - тихо ответил отец. Понимаешь, дочка, очень трудно оставить то, к чему уже прикипело сердце. Одна только мысль, что я навсегда распрощаюсь с морем, просто выводит меня из себя и не даёт мне спокойно спать. Да, тогда у меня не получилось оставить мою профессию и навсегда списаться на берег, да и сейчас я пока в полной растерянности. Конечно, дорогие мои, я не вечный и наступит такой день, когда мне всё же придётся бросить свои якоря в тихой гавани, а пока я весь в работе и друзьях.

   - Я вас понимаю, - немного погрустнев, ответила Наташа. Но помните, Владимир Александрович, что наше соглашение с вами всегда остаётся в силе.

   - Натюрлих, дорогая моя, - пошутил отец по-немецки, - можешь даже не сомневаться.

   Мы сидели за столом пили ароматное французское вино и совсем не заметили, как в ресторан вошли два человека и сели за свободный столик. Мы продолжали наслаждаться уютной атмосферой ресторана и ненавязчивыми тихими мелодиями русских романсов. Сегодня у нас был совершенно свободный день, и мы с Наташей решили использовать по своему усмотрению. Через два дня наше круизное судно должно отравиться далее по своему маршруту, ну а мы после продолжительных дискуссий всё же решили больше не испытывать судьбу, а добираться до дома на самолёте. Эта новая инициатива, конечно, исходила от Наташи. После недельной изнурительной качки на теплоходе она не долго сопротивлялась и вверила свою судьбу в мои руки и в руки пилотов «Боинга».

   - Ну что, дорогие мои, ещё не передумали лететь, - с улыбкой поинтересовался у нас отец, - может быть всё же морским путём доберётесь до своего родимого гнезда, наши морские апартаменты всегда открыты для вас.

   - Да нет, отец спасибо тебе за всё, - обнимая отца за плечи, горячо поблагодарил я, - мы не хотим слишком злоупотреблять твоим гостеприимством, да и интересы фирмы требуют моего присутствия. Я им уже звонил, и они с нетерпением ждут моего появления в Питере.

   К нашему столику подошли двое прилично одетых мужчин и встали за спиной у отца.

   - Это ещё что такое, - подумал я, медленно отрываясь от стула, чтобы в случае чего защитить отца.

   Один из подошедших незнакомцев положил свои руки на плечи отцу и, улыбаясь, что-то произнёс по-английски. Отец резко обернулся и вскочил со стула.

   - Матвеич, это ты, какими судьбами здесь в Гамбурге, - несказанно обрадовался отец, обнимая незнакомца. Борис, это мой старый друг с теплохода «Аусеклис» Петров Борис Матвеевич, - представил своего товарища отец. Ну, я ещё писал тебе о нём, помнишь!

   - Конечно, помню, отец, - пожимая руку мужчине, улыбнулся я, - а это моя супруга Наталья Григорьевна.

   - Ну, вот и познакомились, - обрадовался отец, приглашая незнакомцев за наш стол.

   - Володя, а это мой товарищ по работе и надёжный друг по жизни Томас, - представил отцу своего напарника Матвеич. Ты спрашиваешь меня, каким ветром меня сюда занесло, да всё таким же, как и тебя - морским. Эх, Володя, если бы ты только знал, где я только не был, - тяжело опускаясь в предложенный мною стул, устало ответил друг отца. Исколесил почти весь мир, чего только не видел, но душа всё равно болит по России, по родимой сторонушке. Теперь то я прекрасно понимаю наших русских диссидентов, многие из которых всё-таки вернулись на историческую Родину.

   - Вот видишь, Матвеич, - хлопая друга по спине, задумчиво ответил отец. Если уже взрослое дерево пересадить в другое место, то оно или долго будет болеть, или совсем зачахнет, так и человек. Ладно, не будем говорить сегодня о грустном, тем более, что со мной сегодня такие дорогие мне люди, а давайте выпьем за радость неожиданной встречи.

   Я быстро разлил в рюмки ароматное вино, и мы выпили.

   - Матвеич, ну хоть вкратце расскажи, где тебя носило все эти годы, судя по твоему внешнему виду, ты преуспевающий человек или я ошибаюсь, - подвигаясь поближе к своему другу поинтересовался отец.

   - Ты не ошибешься, Володя, - засмеялся Матвеич, подпирая голову рукой. Ты знаешь, это достаточно длинная история и даже целого дня не хватит, чтобы её рассказать. В тот год, когда я написал заявление о предоставлении мне политического убежища, я и представить себе не мог насколько лживы окажутся те лица, которые так ратовали за нашу свободную жизнь за кордоном. Первое время нас очень долго проверяли на политическую лояльность, заставляя нас по несколько раз переписывать свои автобиографии. Очевидно, всё хотели найти хоть какие-нибудь зацепки, чтобы на этом сыграть свою игру с нами. Но, ты же знаешь, Володя, что я -не дурак и посвящал их только в те вопросы, которые, с моей точки зрения, не представляли ничего интересного для них. Да видимо они тоже устали заниматься нами и, наконец, выдав нам на первое время незначительные суммы денег, выпустили нас в их «свободный» мир. Мы долго скитались по городам Америки в поисках хотя бы какой-нибудь работы, посещали почти постоянно биржи труда, но до самого последнего времени нам не удавалось никуда устроиться. Помнишь, Володя, тех двоих - штурмана и матроса-практиканта, так вот их уже нет в живых. Они, отчаявшись от неудачных попыток найти хорошую работу, занялись разбоем. Вступили в какую-то негритянскую шайку, которых в Америке пруд-пруди, и погибли в перестрелке с полицией. Ну, а мне просто повезло, на Нью-йоркской бирже я случайно познакомился с одним русским - потомком одной аристократической фамилии, который набирал людей для своей морской кампании. Мы разговорились, и представь себе, он мне поверил, определив меня вторым штурманом на одно из своих судов. Ты даже не представляешь себе, как я был рад этому снова заняться своим любимым делом. Пришлось основательно заняться английским языком, поскольку состав команды судна интернациональный, но почти все предпочитают говорить только на английском языке. И вот теперь я тоже мотаюсь по морям и океанам и несказанно рад этому. Ну, а ты то как, где и кем работаешь? Я слышал, что должности первых помощников на российских судах упразднили?

   - Да, Матвеич, интересная у тебя судьба, - тяжело вздохнул отец, но мне в этом отношении как -то больше повезло, чем тебе. Немного подучился на высших курсах повышения квалификации и теперь вот старшим помощником числюсь на судне.

   - Володя, а на каком судне ты ходишь в море, на танкере или сухогрузе.

   - Ни то и ни другое, - улыбаясь ответил отец, бери выше.

   - Да, неужто, ты на круизы подписался? - удивился Матвеич.

   - Вот именно, на круизном теплоходе «Балтика».

   - Погоди, Володя, так ведь «Балтика» принадлежит теперь Латвийскому морскому пароходству. Латвия теперь уже два года считается независимым европейским государством, так или нет.

   - Всё так, Матвеич, а что?

   - Да, как мне помнится, ты всё время стремился перебраться в Ленинград к своим родственникам, - искренне удивился он.

   - А я вовсе и не отказываюсь от этой мысли, - глазами указывая на нас, ответил отец. Пока я не могу этого сделать, да и в Риге у меня семья, о которой надо тоже думать. В своё время я всё же осуществлю свою мечту, - глядя прямо мне в глаза, ответил с гордостью отец. Ладно, давайте сегодня посвятим нашу встречу приятным воспоминаниям о наших морских походах, тем более, что нам с тобой, Матвеич, есть чем поделиться с молодёжью, - засмеялся отец, обнимая Наташу.

   - Слушай, Володя, очень неплохая идея, и я с удовольствием начну своё повествование, вопросы, господа, задавайте в процессе изложения мной материала. Даже и не знаю с чего начать, хотя вот эта история вам будет интересна:

   - Прохождение проливов не самый большой стресс для бывалого моряка. Гораздо более экстремальны те ситуации, когда возникает угроза жизни экипажа. Вот недавно проходили Аденский залив, знаменитый своими пиратскими нападениями. Основная часть пути должна была прийтись на тёмное время суток, что создавало дополнительную опасность для судна и экипажа. То, что во встрече с пиратами ничего хорошего нет я знаю из личного опыта. Нашему судну доводилось заглядывать в такие места на нашей планете, где морской разбой - обычное дело. Однажды в Бангладеш человек двадцать одновременно ворвались на судно, схватили первое, что попалось под руку и быстро скрылись, никто и опомниться не успел.

   - Подождите, Борис Матвеевич, - остановил я друга отца, - а почему бы в целях безопасности не хранить на судне какое-нибудь оружие для самообороны. Тогда бы вы все чувствовали бы себя гораздо раскованнее на морских перекрёстках.

   Матвеич, быстро взглянув на меня, ответил:

   - Да, вот в том-то и вся штука, Борис, что Морской международный кодекс запрещает содержать оружие на гражданских морских судах, даже в целях самообороны.

   -Да, друзья мои, на флоте в настоящий момент нет места романтики в стиле «Алых парусов» Грина, - вздохнув, заметил отец, - большинство людей приходят сюда, чтобы зарабатывать деньги. Поэтому вряд ли вы найдёте здесь героизм, высокие чувства и глубокомысленные традиции. Сейчас ты работаешь с одним экипажем, а в следующий контракт уходишь на другое судно. И тем не менее, я был свидетелем того, как пароходы определяют судьбу людей. Речь идёт о теплоходах серии «Крым». Все они были очень русскими и не только по происхождению. Сам характер их очень походил на творение советского судостроения: ходили медленно, часто ломались, топлива съедали в разы больше, чем их коллеги японской постройки.

   Эти суда были настолько специфическими в управлении и ремонте, что и экипажи для них были особой кастой. Поэтому те, кто попадал на эту серию, оставался там надолго. Возникало более тесное общение, люди начинали дружить семьями.

   Никогда не забуду, как я работал старпомом на танкере «Сибирь» - одном из судов серии «Крым». Судно состарилось, и было продано на «иголки», а я выбрасывал его на берег

   - Интересно, - удивилась Наташа, - Владимир Александрович, а как это вы делали.

   - Сейчас расскажу, Наташа, - ответил отец. Было это в Бангладеш, мы дождались отлива и, когда судно упёрлось в грунт, сошли в какую-то грязь. При этом люди из машинной команды - все как один в парадной одежде в белых рубашках и погонах. Так они прощались с судном. Я сам толком не понимаю, зачем местные власти заставляли нас это делать, видимо у них нет сухих доков, куда можно загнать судно, а уже потом начинать его разбирать. Ну, что ты хочешь, Наташа, это же тебе не Европа.

   Да, есть что вспомнить и куда только не бросала нас судьба, где только не пришлось мне побывать, в каких странах. Я, как и большинство моряков, всегда восхищался Венесуэлой. Если бы у экипажей судов был выбор, в каком регионе работать, я без промедления назвал бы этот регион. И дело даже не в обилии красивых и ярких представительниц прекрасного пола в стиле «латинос», которые во время списывания на берег радуют глаз засидевшегося в море моряка. Просто вся атмосфера венесуэльских городков пропитана праздником, весельем и бесшабашностью. Представляете, идёшь по бульвару, а тут тебе торговец предлагает огромный пакет только что собранных фруктов всего за полтора доллара. И хотя их на судне хватает, но разве можно отказаться, когда они такие сочные и вкусные. Я обычно покупаю ассорти, чтобы в наборе обязательно было манго. Если его плоды оставить в каюте, то от них потом по всему судну идёт приятный запах.

   А вот разговоры о повышенной преступности в венесуэльских городах, по-моему, слегка преувеличены. Причём стараются сами венесуэльцы, наверное, они в России ещё не бывали. Как - то раз в Амуай - Бэй, я решил отдохнуть в кафе, которое мне давно нахваливали друзья. Когда я назвал таксисту адрес, тот ашарашенно посмотрел на меня, как на самоубийцу, и начал отговаривать. Мол, сеньор, куда вы направляетесь, - это же самый гангстерский район города!? Но, не смотря на его причитания, я приехал туда, и оказалось, что это было очень милое и уютное заведение, такое же, какое можно найти в Испании или Португалии.

   - Хорошо, отец, - задал я вопрос, - а что тебя ещё впечатлило в этой стране.

   - А вообще, Венесуэла - забавная страна, - засмеялся отец, - одни бабушки - пенсионерки, которые разъезжают на автомобильном секонд-хенде, чего стоят. И бабушкам всё равно, что эти американские ретромобили - «крайслеры», «бьюики», «кадиллаки», «мустанги» и «камаро» - бензин поглощают мегалитрами. У них заправиться бензином стоит два доллара за бак - это почти даром.

   - Да, Володя, интересная у тебя получилась прогулочка по свету, - кладя широкую ладонь на спину отцу, заметил Матвеич. Я думаю, что тебе не безинтересен будет и мой опыт пребывания в Америке.

   - Да, да, расскажите нам, немного об этой стране, - оживилась Наташа, - всегда интересен именно личный опыт, а не только то, что нам говорят по телевизору и пишут в газетах.

   - Желание дамы для меня всегда закон, - широко улыбаясь, ответил Матвеич, целуя ручку моей жене. Я уже несколько лет работаю в Штатах. За столько лет хочешь, не хочешь, а к местному населению с его наивно-показушными нравами я привык, они мне даже стали симпатичны. Вообще одно из самых ярких впечатлений об Америки - это Нью - Йорк. Огромная статуя Свободы, встречающая суда перед входом в порт, небоскрёбы из железа, бетона и стекла - всё гигантское, всё напоказ. Но при этом, хоть и чувствуешь себя каким-то маленьким и раздавленным от величия всего этого, а всё равно окружающее тебе нравится. В первую очередь, благодаря людям - народ здесь приветливый. Прохожие здесь улыбаются не только своим знакомым, причём искренно, без натянутости и протокола. И само собой получается, что если мне кто-то улыбается, идя навстречу, то и у меня на лице расцветает улыбка.

   Ну, а страсть к гигантизму и бутафории у американцев просто в крови. Это видно не только на улицах их городов. Мне приходилось неоднократно бывать в гостях. На первый взгляд в доме сплошная красота и роскошь, но при ближайшем рассмотрении вся эта роскошь фанерная или пластиковая. На юге и дома у них строят по такому же принципу: каркасные, фанерные, безо всякой шумо и теплоизоляции. Благо климат позволяет.

   А их любовь к большим и даже слегка аляповатым автомобилям вообще стала притчей во языцех. Тем забавнее наблюдать, как некоторые из них нехотя пересаживаются в малолитражки. Смешно: скромняжка «Daewoo Matiz» у них ездит под громким именем «Pontiac». Кстати, едва ли не все убеждены, что в Америке отличные дороги. Если говорить о федеральных дорогах, то - да. А вот дороги провинциальной Америки ничуть не лучше российских: тоже разбиты, и колдобин хватает. Президент США неоднократно поднимал тему в Конгрессе о необходимости реанимации автотранспортной инфраструктуры. Вот такие пироги, друзья мои, - улыбнулся нам Матвеич.

   - Ну, что ж, достаточно яркие впечатления у вас от вашей теперь уже страны, - поблагодарил я Матвеича. Не знаю, но я бы не смог вот так просто уехать из родной страны. Я всё равно не смог бы привыкнуть к нравам и обычаям чужого мне государства.

   Эх, Борис Владимирович, иногда обстоятельства жизни нас вынуждают совершать такие поступки и здесь, как говорится, ничего не попишешь, - тяжело вздохнув, ответил Матвеич.

   - Ладно, не будем вспоминать те трагические события, которые привели моего друга к таким обстоятельствам жизни, - повернув в мою сторону голову, ответил отец, - вот лучше я вам расскажу ещё одну истории, но тоже с американской закваской. Однажды судно, на котором я работал, на выходе из Персидского залива было захвачено спецназом морской пехоты США. «Морские котики» высадились с вертолёта прямо на борт, согнали нас всех на корму, а потом развели по каютам: двое спецназовцев сзади, один впереди. Как выяснилось, нас арестовали за то, что мы якобы везли иранскую нефть.

   С этого момента всю работу мы выполняли под дулом автомата, а рядом с нами дрейфовало их сторожевое судно. Пока они выясняли, в чём суть да дело, мы около месяца жили в таком режиме. В экипаже в первое время чувствовалась напряжённость по отношению к американским служивым - ну, а как по-другому? Но, со временем привыкли друг к другу, и даже соревнования по тяжёлой атлетике в спортзале стали устраивать. То гири тягали, то штангу. Должен сказать, что «морские котики», как выяснилось, - это тоже в первую очередь раскрученный бренд. Их физическая подготовка оставляет желать лучшего. Конечно, они не слабые парни, но в этих соревнованиях наш экипаж - отнюдь не спецназовский - их регулярно побеждал.

   - Ну и правильно, мы русские непобедимы, - удовлетворённо стукнув по столу кулаком, заметил Матвеич. Они вечно приписывают себе то, чего в действительности не существует, а шуму и звону на весь мир. Вот, кстати, я тоже припоминаю наши рейсы в Индию. И вообще очень много ярких воспоминаний у меня связано именно с востоком. Был как-то я в Мадрасе - это один из самых крупных городов на востоке Индии. Здесь я впервые увидел фешенебельные районы за колючей проволокой. Так местные нувориши отделились от голытьбы. Тогда это мне показалось диким. А сейчас думаю: а чем наша рублёвка с её частной охраной и шлагбаумами лучше? Но при этом нищие индийцы не выглядят подавленными - климат такой, что и стол, и дом готовы под каждой пальмой. Только на ночь надо запастись одеяльцем. Так и живут.

   Понравился мне и Бангкок в соседнем Тайланде. Если честно, то местные жители Бангкока оказались жизнерадостными, миролюбивыми и гостеприимными людьми. Да и не удивительно: иностранные туристы обеспечивают основу их государственного бюджета. Единственный минус - огромное количество дорожных пробок и хаотичное движение автотранспорта. Но зато здесь полно отличных закусочных и ресторанов. Кстати, именно из Тайланда на весь мир распространилась мода готовить блюда прямо на глазах клиента.

   - Да мне знаком этот факт, Борис Матвеевич, - скромно заметил я, - по делам своей фирмы мне часто приходится бывать в этом регионе. Они действительно просто мастерски могут приготовить всё, что угодно по вашему заказу.

   - А я всё равно вкуснее всех готовлю, правда, Боря, - улыбнулась Наташа.

   - Дорогая, кто бы спорил, ты у меня самый лучший кулинар и это я уже давно оценил.

   Наташа удовлетворённо положила голову мне на локоть и тихо стала напевать какую-то совсем знакомую морскую песенку.

   Отец с нежностью смотрел на нас и слёзы радости наполняли его синие глаза.

   - Отец, а тебе приходилось бывать в Гватемале? - обратился к отцу я с вопросом.

   - Да, конечно, и об этой стране можно много рассказать, если вам интересно.

   - Да, да, Владимир Александрович, нам очень интересно, - поспешила ответить Наташа. Ведь мы практически никогда там не были, но я знаю, что там есть на что полюбоваться.

   - Точно, Наташа, там действительно есть, на что посмотреть и, вот как раз об этом я вам сейчас и поведаю:

   - Когда наше судно стояло в Гватемале, через агента грузополучателя, фирму «Трансмарес», договорились об организации однодневной экскурсии. Наметили посетить два места: деревню индейцев племени майя в 200 километрах от побережья, а на обратном пути заехать в Castilio de San Felipe, самую древнюю крепость Центральной Америки, расположенную в порту городка Сент-Томас-де-Кастилла. Для поездки в деревню индейцев мы заказали микроавтобус на 20 человек. Повар наделал бутербродов нам в дорогу, потому, что в дороге предполагалось пробыть часов около трёх.

   Мы выехали в восемь утра, Дорога шла вглубь страны, всё время в гору с уклоном градусов в пять-десять. Гватемала входит в число так называемых банановых республик, поэту частенько наш путь пролегал через плантации. Обратило на себя внимание то, что каждая связка бананов на пальме упакована в пакет из вощёной бумаги, который предохраняет плоды от вредителей и создаёт более благоприятные условия для их созревания. Открытые пространства банановых плантаций сменялись непроходимыми джунглями. В джунглях по краям дороги растут огромные тропические деревья. Их корни оголены и образуют пещеры, в которых можно спрятаться взрослому человеку.

   Чем дальше в горы мы поднимались, тем становилось душнее: давало о себе знать кислородное голодание.

   - Ну, Владимир Александрович, вы просто экстремал, - с улыбкой заметила Наташа, - а вы не боялись, что с вами могло произойти что-нибудь.

   - Да, чего там бояться, Наташа, двум смертям не бывать, а одной уж точно не миновать. Да и потом нас везли на экскурсию достаточно опытные и ответственные люди, которые уже не первый год этим занимаются. Нет, страха как такового совершенно не было, а было очень интересно узнать, что же там за новым поворотом дороги. Да, так вот иногда по дороге встречались ремонтные бригады. Дело в том, что Гватемала - страна вулканов, кроме того, на август, когда проходила наша экскурсия, как раз приходится сезон дождей. Вулканы переполняются дождевой водой, почва склонов рыхлая, и потом очень часто возникают сели, которые разрушают проезжие дороги

   В одиннадцать часов мы уже были на месте. Неожиданно лес резко оборвался, и перед нами открылась огромная ровная площадь размером с футбольное поле. На нём ведутся археологические раскопки древнего города индейцев майя. То тут , то там мелькают группы туристов из Европы. Часто встречаются каменные столбы-стеллы, который ставил каждый индейский касик (правитель). На них замысловатыми иероглифами была выписана биография касика.Столбы сохранились в первозданном виде, только сейчас они сверху накрыты крышей из пальмовых листьев.

   Видели продолговатое поле, на котором майя проводили командные игры наподобие нашего футбола. Вместо ворот по обеим сторонам поля возвышались каменные головы фантастических животных, похожих на львов. Чтобы забить гол, надо было попасть мячом в их пасть. Чуть поодаль шли реставрационные работы над пирамидой. Вокруг этих руин, где ведут свои работы археологи, располагаются сувенирные лавки местных жителей. Там они продают сувениры - грубые подделки тех археологических раритетов, что находят во время раскопок. Причём, все торговцы божатся, что они самые, что ни на есть, подлинные. Мы, конечно, понимаем, что настоящие изделия древних индейцев майя не могут стоить всего несколько кетсалей (местная валюта). Кроме того, истинное изделие прикладного искусства ремесленников древней цивилизации майя - более тонкая работа.

   На обратном пути мы заехали в Castilio de San Felipe? Как нам рассказывали, самую древнюю крепость Центральной Америки на атлантическом побережье страны. Городок Сент- Томас - де - Кастилла был создан почти одновременно с Castilio de San Felipe, поэтому все здания старые, так называемой колониальной архитектуры, построенные в 18 веке, а может и ещё раньше. Те из наших моряков, кто хоть однажды бывал здесь в гостях, мог бы рассказать, что у гватемальцев в квартирах (как и у всех латиноамериканцев) стены комнат увешены фотографиями многочисленных родственников. В одном из углов обязательно висит образ Мадонны, а в другом - стоит телевизор, а перед ним плетёное кресло-качалка.

   Перед возвращением на судно мы отправились отведать блюда местной кухни, тем более, что бутерброды, приготовленные нашим поваром, кончились ещё в деревне индейцев майя. Кругом оказалось полно уличных кафе, построенных в виде тропических бунгало. Меню в основном состояло из блюд морепродуктов. Всё дёшево и очень вкусно, только очень острое: местные кулинары красный перец Чили кладут от души куда только можно. Но мы же на Кавказе порой пробуем не менее острые блюда. Из напитков запомнились коктейли с текилой, со льдом и со специальным густым кисло-сладким наполнителем местного производства, секрет которого от туристов скрывается. Иногда из кафе в кафе перекачёвывает трио испанских гитаристов, исполняющих музыку по заказу. Конечно, местный антураж сохраняется, но чувствуется, что цивилизация дошла и сюда. Местные блюда чередуются со стандартными, вроде картофеля - фри, а уличных музыкантов теснят музыкальные автоматы.

   - Да, Володя, занятные у тебя истории, - допивая своё вино, не спеша проговорил Матвеич. В Гватемале я пока не бывал, но вот в Саудовской Аравии уже побывал несколько раз, и должен сказать, что по своему природному колориту и жизненным устоям эта страна не в меньшей степени произвела на меня впечатление. Ну, прежде всего это исламская страна, жители которой предпочитают держаться строгих законов своих предков. Например, при заходе в порты Янбу и Джидда капитан всегда предупреждает, чтобы экипаж избавился от всякой печатной продукции, имеющий хоть какой-то намёк на эротическое содержание, иначе будут неприятности. А очень сложная процедура увольнения на берег лишает смысла это мероприятия. Если бы мне и ещё некоторым членам экипажа не пришлось там меняться, то проще вообще с судна не сходить. При этом и Янбу и Джидда - очень красивые города. Несмотря на засушливый климат в их центральной части немало зелёных насаждений. Мне было очень приятно увидеть клумбы с цветами, так похожими на анютины глазки - как привет с Родины. К примеру, в соседних Арабских Эмиратах ничего подобного на улицах я не встречал.

   Из-за жары жизнь днём в городе замирает. Только после шести вечера на улицах появляются люди. Открываются магазины, в большинстве которых торгуют мебелью и сувенирами. Прохожие, в основном филиппинцы, индусы, пакистанцы. Их же можно увидеть и на рабочих местах, потому что сами арабы практически не работают - могут себе это позволить. Местные жители при рождении получают счёт в банке, на который правительство перечисляет деньги, вырученные от продажи нефти. По достижении совершеннолетия на нём накапливается значительная сумма.

   Нас сменили в Янбу. Чтобы попасть в аэропорт пришлось ехать по сорокоградусной жаре за 350 километров в Джидду. Правда, шоссе в Саудовской Аравии хорошие, так что дорога заняла всего лишь два часа. Моряки, которые нас сменили, рассказывали, что их водитель мусульманин остановился посреди пустыни, достал коврик, постелил и пошёл совершать намаз. Минут десять пришлось его ждать. В аэропорту Джидды всегда много людей. Дело в том, что в сорока километрах от неё находится Мекка, поэтому сюда целыми кланами прилетают мусульмане со всего мира. А в самолёте после вылета из Джидды мусульманские женщины учинили бойкот законам шариата - начали переодеваться. Под национальными костюмами оказались европейские джинсы и блузы. А мы накануне с мужиками рассуждали - ну, зачем они по такой жаре в чёрной парандже ходят? Но, напрямую интересоваться не стали, а то они ещё посчитают, что у нас виды на них. У арабов в отношениях между полами обычаи строгие, патриархальные: посмотрел - женись. Да и вообще, если не знаешь законов страны - лучше никуда не суйся.

   Я сидел за столом и смотрел на двух уже пожилых людей, которые с каждой минутой мне больше и больше нравились. За окнами ресторана уже начало смеркаться, за разговорами мы совершенно не заметили, как быстро пролетело время. В ресторане к вечеру начал собираться народ. Среди разномастной ресторанной публики я обратил внимание на группу достаточно молодых парней, которые особенно отличались своей одеждой и разнузданным поведением от присутствующих в зале ресторана. Оккупировав два крайних столика, они стучали пивными кружками по столам и выкрикивали какие-то лозунги. Мне трудно было понять их эмоциональные выкрики, но, судя по всему, эти молодчики принадлежали какой-то профашистской организации, потому как у каждого из них на груди красовался значок со свастикой. Не трудно было догадаться, что эта их наглая выходка закончится чем-то нехорошим для посетителей ресторана. Я тронул отца за рукав и глазами показал в сторону фашистских выкормышей.

   - Спокойно, Борис, - тихо отреагировал на это отец, здесь это в порядке вещей. Ты не забывай, что в данный момент ты находишься в стране, где совсем другие понятия о чести, достоинстве и вообще другие моральные устои. Видимо, у этих молодых недобитков ещё сидит в сердцах дедовский огонёк арийской расы.

   - Володя, - вмешался в наш разговор Матвеич, - я немного знаю немецкий язык и думаю, что мне не трудно будет договориться с ними соблюдать порядок в приличном месте.

   - Борис Матвеевич, бросьте, - обратился я к другу отца, - у меня такое ощущение, что они ищут повода для ссоры. Разумнее всего просто нам удалиться, не обращая на них никакого внимания.

   - Володя, ты сейчас находишься в русском ресторане, а значит это кусочек твоей Родины, да и в какой-то степени моей тоже, и я не позволю этим подонкам глумиться над святым для нас с тобой, - медленно вставая из-за стола, ответил Матвеич.

   - Ребята, давайте жить дружно, - вмешалась в наш разговор Наташа, - у нас сегодня такой день и совсем не хотелось бы его омрачать чем-то нехорошим. Ну, немного побесятся ребята и успокоятся.

   - Да, похоже они не собираются успокаиваться, - заметил тихо отец, - а наоборот как-то странно поглядывают на нас.

   - Всё, хватит, - резко бросил Матвеич и быстрыми шагами направился к столикам наглецов.

   - Борис Матвеевич, - крикнул я ему в догонку, - опомнитесь, вы только усугубите и без того сложную обстановку.

   Но было уже поздно, Матвеич подошёл вплотную к молодым парням и что-то им начал объяснять на немецком языке, ожесточённо жестикулируя руками. В зале ресторана смолкли сразу все разговоры, а на сцене прекратились русские песнопения. Матвеич ещё какое-то время в пол голоса что-то доказывал молодчикам, которые на какое-то время умолкли и смотрели на Матвеича и на нас злыми, ненавидящими глазами.

   - Отец, - начал тихо я, - мне это что-то совсем не нравится, давай закругляться, что ли. Ещё немного и эти немецкие выродки устроят здесь погром.

   - Да нет, сынок, ты плохо знаешь психологию немцев, это у них всё напускное и показушное. Они прекрасно понимают, что если они начнут что-то первыми, то быстро окажутся в полицейском участке. Да и с какой стати мы должны уходить из русского ресторана? В конце концов, мы добропорядочные люди и пришли сюда отдыхать и делиться своими впечатлениями о былом.

   Между тем, немного пообщавшись с молодёжью, Матвеич развернулся и, улыбаясь, направился к нашему столику.

   - Всё в порядке, друзья мои, я их немного постращал и теперь они долго не посмеют исторгать из себя какие-то непристойные звуки, - заверил нас Матвеич.

   - Так вот послушайте теперь меня, что я вам скажу, - заговорила быстро Наташа, - уже второй час ночи и пора нам заканчивать нашу встречу.

   - Наталья Григорьевна, - обратился Матвеич к моей жене, - я только закажу одну русскую песню этим ребяткам на сцене и я даю вам честное пионерское, что мы покинем этот уютный ресторанчик.

   Матвеич подошёл к сцене и что-то проговорил ресторанному шоумену, размахивая перед его носом пачкой долларов. Немецкие молодчики, расплатившись с официантом не спеша покинули ресторан.

   - Ну, вот, друзья мои, - удовлетворённо заметил, вернувшийся к нашему столику, Матвеич, - эти подонки всё-таки вняли моим увещеваниям и исчезли, а мы пока напоследок насладимся чарующей музыкой русской «Калинки».

   - Матвеич, как тебе удалось успокоить этих наглецов, - поинтересовался отец.

   - Очень просто, - ответил Матвеич, я им напомнил одно изречение русских: «Русские никогда не сдаются!», ну и ещё кое-что покрепче из недалёкой нашей истории.

   - Ладно, дорогие мои, мы действительно что-то засиделись сегодня за нашими разговорами, - вставая из-за стола, вздохнул отец, - давайте закончим эту встречу доброй русской «Калинкой».

   Отец поднял палец, приглашая к столику официанта.

   - Господа, я надеюсь, что вам понравилось в нашем уютном ресторане, - заговорил на ломаном русском языке, подскочивший к нашему столику официант. Просим нас извинить за временные неудобства, вызванные неприличным поведением некоторых посетителей ресторана. Смею вас заверить, что это из ряда вон выходящий случай, который больше не повторится. Кстати, этих молодых людей я вообще впервые вижу в нашем ресторане.

   За окнами ресторана совсем стемнело и казалось, что город тоже уснул, но, выйдя из ресторана, мы сразу же окунулись в море рекламных огней и призывных плакатов, которые приглашали, зазывали и предлагали посетить то или иное заведение ночного Гамбурга. Мимо нас проносились автомобили, и не утихал людской поток.

   - Хотите немного прогуляться по ночному Гамбургу, - поинтересовался отец, поворачиваясь к нам с Наташей.

   - А это не безопасно, Владимир Александрович, - нервно оглядываясь по сторонам, отреагировала Наташа.

   - Да брось ты, Натуль, ты же не в бандитском Петербурге, где можно в это время суток ожидать чего угодно, - засмеялся я, - а здесь цивилизованный город, да ещё какой, ты только открой глаза пошире и оглянись по сторонам. Вот ты когда-нибудь наблюдала ночью уличных торговцев, думаю, что нет. Посмотри, да их просто пруд - пруди и, главное, всё открыто и всё доступно: и магазины, и бары, и рестораны.

   - Боря, перестань, нормальные люди должны ночью спать, а не болтаться по городу в поисках приключений себе на голову, - наставительно заметила Наташа. Владимир Александрович, ну право же пора возвращаться на судно, да и вам надо будет хорошо отдохнуть перед выходом в море.

   Отец остановился и внимательно посмотрел на Наташу.

   - Ну, если женщина так убедительно просит, то я не могу не согласиться с ней, - ответил отец. Всё друзья мои, едем на базу. Кстати, Матвеич, ты ещё не видел моё судно, так что я приглашаю тебя и твоего друга к себе на борт. Устрою тебе маленькую экскурсию по судну, ну, может ещё немного посидим у меня в каюте за чашечкой ароматного кофе. Как ты на это смотришь, не возражаешь?

   - Володя, о чём ты говоришь, - горячо заверил отца Матвеич, - чтобы после стольких лет разлуки я не продолжил наше общение. Нет, дорогой, Не дождёшься, во всяком случае, я заряжен оптимизмом и нетерпением узнать от тебя как можно больше нового.

   - Ну, вот и прекрасно, - ответил отец, похлопав своего друга по плечу, вот это настоящий ответ морского волка, который не оставит своего товарища в беде. Так, так, сейчас мы поймаем такси и продолжим наш праздник, но уже в другом месте.

   Мимо нас проносились форды, Мерседесы, но, как ни странно, я не заметил на улице ни одного такси. Отец поднял руку в надежде остановить хоть какую-нибудь машину, но все автомашины, как будто сговорившись с шипением проносились мимо, обдавая нас прохладным осенним воздухом.

   - Володя, погоди, - остановил его Матвеич, - здесь это делают не так, как у вас в России, а гораздо проще и главное эффективнее.

   Матвеич достал из бумажника стодолларовую купюру и замахал ею проносящимся мимо машинам. Нельзя сказать, что этот универсальный автостоп сразу же сработал, но буквально через пару минут к нам на малой скорости подкатил шикарный и довольно вместительный внедорожник с затемнёнными стёклами.

   - Матвеич, у тебя просто лёгкая рука на такие вещи, - засмеялся отец, открывая дверь к водителю.

   За рулём сидел молодой парень в тёмных очках и в чёрной куртке. Парень дружелюбно смотрел на нас в ожидании вопросов.

   - Молодой человек, - на плохом английском начал объясняться отец, - вас не затруднит подбросить нас в торговый морской порт, все ваши издержки я беру на себя.

   Парень улыбаясь продолжал смотреть на отца, но не исторгал из себя ни одного звука, только снял тёмные очки и непонимающе заморгал голубыми глазами.

   - Матвеич, - нетерпеливо обратился отец к своему дружку,- может быть ты поможешь мне объяснить этому немцу, куда нам надо, а то он похоже ни бельмеса не понимает по - английски.

   Матвеич высунул голову из-за спины отца и что-то быстро проговорил шофёру, после чего тот сразу же закивал головой, приглашая нас всех в салон машины.

   - Ну, слава Богу, кажется теперь то мы благополучно доберёмся до «Балтики», - облегчённо вздохнула Наташа, удобно устраиваясь на мягком заднем сидении

   Шофёр по-немецки что-то сказал Матвеичу и тот сразу же пересел к нам в салон. Машина плавно тронулась с места и, набирая скорость, устремилась в самую гущу мчащихся по шоссе автомашин. Мимо нас стремительно проносились парадные фасады домов, расцвеченные огнями витрин или рекламных щитов. Уже через несколько минут мы оказались на окраине Гамбурга, где количество машин и людского потока значительно поубавилось. Шофёр спокойно крутил баранку, насвистывая что-то себе под нос очень знакомое.

   - Так, - подумал отец - что это он там насвистывает до боли мне знакомое с сороковых годов, неужто германский гимн.

   Слушай, Матвеич, - обратился отец к своему морскому товарищу, - этот парень случайно не из прошлого века, ты не находишь, что эта мелодия уже когда-то звучала в эфире фашистской Германии. Ты знаешь, у меня нет никакого желания слушать эти жуткие мелодии, с которыми у меня связано столько грустных воспоминаний. Предупреди его на немецком языке, что я имею полное право добраться до своей базы в полной тишине.

   Сразу же после последних слов отца я услышал жужжащие звуки, напоминающие срабатывание каких-то механизмов. В тот же миг из перегородки, отделяющей нас от шофёра, плавно вышла стеклянная пластина и верхним краем упёрлась в крышу салона, отделив нас от шофёра. Судя по всему, перегородка представляла из себя толстое звуко и пуленепробиваемое стекло, потому как сразу же пропали все звуки, доносящиеся прежде со стороны немца. Между тем машина въехала на территорию морского порта и повернула к грузовому причалу. Мимо окон машины замелькали контейнеры, складские ангары и портальные краны.

   - Слушай, Борис, - тронула за рукав меня Наташа, - куда этот чудак нас повёз. У меня такое ощущение, что он хочет показать нам грузовой порт, но мы же не просили его об этом.

   Я кулаком предупредительно постучал в стекло перегородки, желая привлечь внимание водителя, но последний никак не отреагировал на мои действия.

   - Так, ребята, - резюмировал я, - кажется с нашим мнением уже не считается этот юноша и начинает творить беспредел.

   - Ну, ты, малохольный, останови свой внедорожник, - закричал во всё горло Матвеич, - ты, что сегодня с утреца шнапса хватанул. Куда тебя, чертяка, несёт?

   Матвеич начал попеременно дёргать все ручки дверей, но, как ни странно, они не открывались.

   - Дамы и господа, спешу сразу же вас обрадовать, - багровея от прикладываемых усилий, заметил Матвеич, - все двери машины заблокированы. Похоже, что мы в какой-то непонятной дьявольской западне, - всё больше распаляясь, захрипел Матвеич.

   Шофёр ничуть не смутившись нашими активными действиями, лихо развернул машину и остановился на краю пирса в безлюдном районе грузового порта. Мы прильнули к окнам кабины автомобиля, ничего не понимая. Машина немца остановилась недалеко от пришвартованного к пирсу достаточно большого морского катера. Как ни странно, но никаких опознавательных знаков на бортах катера мы не заметили. Нам ничего не оставалось делать, как сидеть и терпеливо дожидаться развязки этой глупой, как нам тогда казалось, истории. Шофёр спокойно вышел из автомобиля и не спеша направился к катеру, предварительно закурив сигарету.

   - Мужики, - обратился отец к нам, - у вас что-нибудь тяжёлое есть, я попытаюсь разбить стёкла этого вездехода. Можно подумать, что мы подопытные кролики и смирились со своей участью.

   - Володя, у меня вот только связка ключей т металлические монеты, - шаря у себя в карманах, ответил Матвеич. Ключами всё равно стекло не разобьёшь, тем более, что они, судя по всему, бронированные. Но не надо, господа, никогда вешать носа, - широко улыбнулся Матвеич. Из любого трудного положения всегда можно найти выход, тем более, что при мне постоянно находится портативный спутниковый сигнализатор, при активации которого, он незамедлительно передаст сигнал бедствия на американский спутник слежения, который в свою очередь уже без особого труда определит мои координаты, а правительство США примет все меры, чтобы обеспечить мою безопасность в любом регионе мира. Как я раньше до этого не додумался, - быстро вынимая из кармана миниатюрный прибор, взволнованно заговорил Матвеич.

   - Матвеич, так чего ты тянешь, - вопросительно взглянув на своего друга, спросил отец, - активируй скорее свою игрушку, а то у меня плохое предчувствие на душе.

   Матвеич быстро набрал на панельке прибора какой-то код и нажал на кнопку. Прибор начал тихо попискивать и мигать красным светодиодом.

   - Ну, вот, господа, всё о,кей, - с чувством выполненного долга ответил Матвеич. Теперь этому наглецу не уйти от заслуженной кары.

   Между тем с катера по трапу сошла на берег группа мужчин в тёмных, облегающих тело, комбинезонах, которые быстро направились к нашей автомашине.

   - Да, похоже, отец, что это вовсе не экскурсия, - тихо заметил я, - а настоящее похищение.

   - Да какое похищение, Борис Владимирович, - вновь заволновался Матвеич этот типчик, скорее всего, из какой-нибудь местной банды, ловящих богатеньких иностранцев. Очевидно, он решил, что у нас куча денег или с собой, или на счету в банке и с нас можно сорвать хороший куш.

   Группа мужчин вплотную приблизилась к нашему автомобилю. От группы отделился высокий человек в чёрной униформе, странного покроя, и нажал на какую-то панель на кабине автомашины. Тот час же сработали механизмы, блокирующие двери внедорожника. Матвеич первым вылез из салона и почти с кулаками подскочил к высокому незнакомцу, что-то на ходу крича ему по-немецки. Незнакомец что-то пытался отвечать Матвеичу, но последний, видимо уже войдя в раж, начал откровенно махать кулаками пред носом немца. Немец спокойно достал из кармана какую-то трубку и приставил её к шее Матвеича. Поверхность трубки засветилась ослепительно былым светом, после чего Матвеич как-то странно зашатался и рухнул к ногам немцев.

   - Послушай, Боря, - испуганно вскрикнула Наташа, - так это уже чистое насилие, какое они имеют право так поступать с нами.

   - Похоже, Наташа, что мы у них не в качестве гостей, а в качестве заложников, но заложников кого или чего - вот в чём вопрос, - быстро ответил я.

   Немцы действительно не стали особенно церемониться, грубо по одному вытащив нас из машины. Высокий немец, что-то приказал своим молодчикам и быстрыми шагами направился к катеру у пирса. Молодчики, быстро обыскав нас, жестами рук предложили проследовать за ними на катер.

   - Так, господа, ваши действия мне несколько напоминают недавнее прошлое, - возмутился отец, освобождаясь от рук сопровождавшего его немца. И вообще без своего боевого товарища я никуда не пойду, - рукой отец указал на асфальте Матвеича.

   Сопровождавший отца немец что-то крикнул своим подельникам по банде и те, послушно подхватив Матвеича под руки, поволокли его к катеру. Матвеич что-то бессвязно мычал и тряс в недоумении головой.

   - Владимир Александрович, - вмешалась в разговор Наташа, - сейчас вы им ничего не докажете, да и похоже, что они ни бельмеса не понимают по-русски. Давайте доверимся судьбе, проявив выдержку и спокойствие. Определённо они что-то затевают, но что именно это пока нам непонятно. Надеюсь, что на катере нам внятно и по-русски объяснят, чего они от нас хотят.

   На катере всю нашу компанию завели в затемнённую каюту, но с небольшими иллюминаторами, через которые можно было отслеживать всё происходящее вокруг катера.

   - Ну, и что сие означает, - задумчиво произнёс я и опустился на кожаный диван у одной из стен каюты.

   - Мальчики, давайте не будем поддаваться на провокации, - умоляюще глядя на нас, запричитала Наташа. В конце концов на дворе уже давно двадцатый век и это просто недоразумение, которое быстро разрешится в нашу пользу.

   В наступившей гнетущей тишине скрипнула дверь, и в каюту вошло сразу четверо мужчин в странной серо-чёрной униформе с непонятными знаками на груди. Трое вошедших остались стоять у дверей, а уже знакомый нам высокий немец вышел на середину каюты и заговорил, как ни странно, на русском языке, но с большим акцентом:

   - Господа, мне искренне жаль, что всё так произошло, но в том, что случилось, повинны только вы сами и в частности вот этот человек, - немец указательным пальцем указал на лежащего на диване Матвеича. Судя по всему, вся ваша компания каким-то образом связана с этим субъектом, поэтому мы и решили преподать хороший урок всем вам.

   - Позвольте, - начал гневно отец, - вы пренебрегаете всеми нормами человеческого права на свободу и независимость, и в данной ситуации мы чувствуем себя какими-то преступниками, хотя ничего такого противозаконного не совершали. Что всё это значит и по какому праву вы задержали нас, - кипятился отец.

   - Поберегите свои нервы на будущее, которое в скором времени преподнесёт вам много сюрпризов и полагаю, что не только радостных для вас.

   - Что вы имеете в виду, - поинтересовалась Наташа, - наше будущее вполне определено ми мы не ждём от него никаких жутких перемен и встрясок. А вот вам не мешало бы уже прямо сейчас пояснить нам странные и противозаконные действия в отношении нас.

   Матвеич открыл глаза и сел на диване.

   - Наталья Григорьевна, вы напрасно нервничаете, - потирая рану на шее, заговорил Матвеич, - я уже догадываюсь, где мы и что они хотят от нас.

   Ну, раз уж ваш товарищ такой догадливый, то я только вкратце обрисую вам то, от чего вы уже не сможете избавиться никогда. Во-первых, ваш товарищ в известном вам ресторане унизил и оскорбил нашего сотрудника, а, во-вторых, он неуважительно высказался в отношении нашей святыни - Третьего Рейха.

   - А-а-а, вот теперь мне всё понятно, - быстро отреагировал я на слова фашиста, - так вы принадлежите к славной когорте отпрысков поверженной в сорок пятом году Германии. Ну, и что вы хотите от нас, мы же не участвовали в этом справедливом процессе очищения всей Европы от сверхчеловеков. Правда, мой отец внёс свою лепту в эту мировую битву за честный и справедливый мир, но похоже, что вам до сих пор не даёт покоя ощущение того, что не вы правите миром, а содружество всех наций.

   Немец достал сигарету и закурил.

   - Хорошо, господа, мы позволим вам сколько угодно иронизировать на эту тему, но через очень короткий промежуток времени я полагаю, что вы резко измените своё мнение в отношении окончания Второй мировой войны. Смею вас заверить, что война ещё не закончена, и в самые ближайшие годы править всем миром будут те люди, которые заслужили это право.

   - Да бросьте молоть чепуху, какая война, - горячо воскликнул отец. Неплохо бы вам вновь обратиться к мировой истории и перечитать военные сводки тех далёких сороковых годов. Да, я понимаю, что сейчас по всему миру разбросаны идеи сверх человечества, сверх нации, но это всего лишь идеи и не более того. Мировая общественность уже никогда не допустит прихода к власти второго фюрера. Кстати, вы и сами должны это прекрасно понимать.

   Немец аккуратно докурил сигарету и спокойно ответил:

   - Мы прекрасно осведомлены о нашей трагической истории. Да, тогда нам не удалось привести мир к новому мировому порядку. Это была трагическая ошибка нашего фюрера, за которую Германия жестоко поплатилась миллионами жизней своих лучших сынов. Но смею вас заверить, что в конце войны нам всё же удалось создать в одном из регионов мира нечто такое, что позволило нам сохранить генофонд нашей арийской расы.

   - Ну, эти сказки мы уже слышали из средств массовой информации, - смеясь, заметил отец, - но, знаете, на протяжении нескольких десятилетий поддерживать жизнедеятельность своей нации подо льдами Антарктиды - это просто нонсенс.

   - Я понимаю, что вам сейчас трудно поверить в это, - садясь на диван к Матвеичу, спокойно отреагировал фашист, - но, тем не менее, именно там, где вы указали и находится новая республика «Швабия», которая успешно развивается и ждёт своего часа, чтобы доказать всему миру преимущество нашей расы перед другими народами. Да и потом нас давно уже раздражает постоянное противостояние ваших двух супердержав США и России. В конце концов, если вы не образумитесь, наша прекрасная планета может просто сгореть в термоядерном костре третьей мировой войне. Но благодаря нашему новому сверхоружию и другим средствам эффективного контроля и противодействия, мы полностью контролируем ситуацию и не допустим этого.

   - Интересно, как вы это намерены сделать - развязать новую войну против двух супердержав или с помощью вашего сверхоружия планомерно уничтожать неугодные вам нации и народы, - поинтересовался я.

   - Это уже тема для другого разговора, который мы продолжим на нашей «Базе-211»

   Немец не спеша поднялся с дивана, что-то сказав по-немецки своим подчинённым и направился к выходу из каюты.

   - Одну минуту, - остановил его Матвеич, - я полагаю, что вы глубоко ошибаетесь, считая, что ваша миссия в отношении нас пройдёт для вас безнаказанно. Мне очень жаль, но мне удалось с помощью вот этого прибора через спутник связи передать координаты своего местоположения. Мы и, кстати вы, и ваш катер уже давно находимся под пристальным вниманием американских спецслужб, которые, поверьте мне, приложат все силы, чтобы освободить нас от вашей незаконной опеки.

   Матвеич достал из кармана приборчик и положил его на стол. Немец резко обернулся на слова Матвеича и сделал жест рукой своим молодчикам. К столу сразу же подскочили два немца и двумя ударами рук вывели из строя прибор.

   - Господа, вы напрасно тратите время на глупые и никому не нужные сигналы в эфире. Неужели вы думаете, что мы не сумеем защитить наши аппараты от агрессивных действий ваших государств. Поверьте, что мы располагаем целым арсеналом средств самообороны, которые не доступны вашим военным.

   - А вот это ещё не факт, - быстро ответил немцу Матвеич, - буквально через два часа ваш катер со всем его содержимым будет отбуксирован в ближайший порт, а вы и ваша шайка будут арестованы и преданы международному суду.

   На слова Матвеича немец отреагировал слабой улыбкой.

   - Ну, если вам хочется так думать, то вы имеете на это полное право, но со своей стороны скажу, что уже через минуту мой катер благополучно покинет порт Гамбурга, а через час вы окажетесь уже в другом месте, которое, я полагаю, вас приятно удивит и подтвердит всё вышесказанное мной.

   Немец что-то проговорил своим подчинённым и те со своим боссом быстро покинули каюту, оставив нас наедине со своими мыслями и предположениями.

   - Ну, какие будут мнения на этот счёт, - вопросительно глядя на меня, поинтересовался отец. Всё это похоже на какой-то фантастический бред. Этот недобитый фашист апеллирует такими понятиями, как сверхоружие, сверхнация, новый мировой порядок. Может быть мы попали в шайку каких-то полуидиотов, возомнивших себя сверхлюдьми.

   Володя, здесь всё гораздо серьёзнее, чем ты себе это представляешь, - поспешил ответить Матвеич. Судя по тому как он с нами говорил и по его спокойному выражению лица, я предполагаю, что он говорит правду.

   - Ну, допустим, что он говорит правду, - кипятился отец, - но какого чёрта мы им понадобились. Согласись, Матвеич, что нас уже трудно отнести к молодому и здоровому поколению, которое могло бы у них в так называемой «Швабии» приносить пользу арийским отпрыскам. Да, одни загадки и непонятки, которые пока не подвластны моему пониманию.

   - Владимир Александрович, - подходя вплотную к отцу, заговорила Наташа, - вы не волнуйтесь так сильно, давайте доверимся судьбе, тем более, что в данной ситуации мы ничего не можем предпринять. Мы же здесь не гости, а пленники, а это значит, что надо терпеливо следить за событиями, происходящими вокруг нас.

   Между тем, катер немного качнуло и у меня возникло ощущение, что мы куда-то движемся.

   - Слушай, Матвеич, если этот немец сказал правду, то твоя электронная игрушка действительно ничего не стоит, тем более, что она уже разбита. Можешь её выбросить в иллюминатор, это уже бесполезная вещь.

   - Спокойно, Володя, - обиделся Матвеич, - эта, как ты выразился, игрушка уже сыграла свою роль в нашей судьбе и нас не оставят в беде, это я тебе гарантирую. Наберись терпения и жди, помощь обязательно придёт.

Продолжение следует