Сказка для взрослых.

Пробуждение оказалось тяжёлым. Кружилась голова, во всём теле чувствовалась слабость, тошнота мучила Ивана. С трудом открыв глаза, он осмотрелся. Вокруг царил мрак, но для вампира не существует темноты. И вскоре Голоднов разглядел всё, что его окружало.

Комнатушка выглядела маленькой, не развернуться. Из мебели здесь был только стоявший у бревенчатой стены топчан, а сам Иван лежал на охапке соломы, кинутой в угол. Он попытался сесть, но даже такое простое движение не давалось ему: поднятая рука сразу падала, ноги не шевелились вовсе. И Голоднов мог лишь следить глазами за происходящим.

Сверху, проскользнув в плотно загороженную ветвями щель, ловко спрыгнуло похожее на человека существо. Оно показалось Ивану знакомым: прикрытое рваным тряпьём костлявое тело, бледное лицо, торчащие волосы… вампир. И не какой-нибудь, а злейший враг – Гунари. Голоднов почувствовал страх и злость: вот он рядом – мерзавец, обративший Драгомира, а Иван ничего не может предпринять из-за своего болезненного состояния.

Между тем упырь заметил, что пленник пришёл в себя. Подойдя ближе, он оскалился в ухмылке и произнёс:

– Ну, что, очнулся? И как ты себя чувствуешь с куском серебра под кожей?

Голоднов стиснул зубы, ему стала понятна причина столь дурного самочувствия;  Гунари отравил его, вживив  что-то в плоть. Отвернувшись, чтобы не видеть отвратительную улыбку вампира, Иван начал считать про себя, борясь с  паникой, а упырь продолжал:

– Как же я обрадовался, увидев тебя в лесу. Надежда обратить сильного человека и превратить его в союзника жила во мне с момента нашей первой встречи. Но, увы, Флореску успел первым, и теперь мы с ним сыграем в игру. Насколько я понял, Драгомир очень трепетно относится к своему созданию. Вот мы и обменяем тебя на него. Он придёт ко мне добровольно, и будет уничтожен. Но ты после этого не вернёшься к людям, я снова сделаю тебя вампиром… для себя.

– Ошибаешься, – с трудом шевеля языком, выдавил Голоднов. – Я всего лишь подчинён Драгомиру. Свою вечную жизнь он ценит больше, чем мою, и не согласится на такой обмен.

– Врёшь!  – завизжал Гунари. – Если бы это было так, он не стал бы рисковать ею в Трансильвании, спасая тебя.

– Он нуждался в помощнике, только и всего, – твёрдо заявил Иван, делая очередную попытку отвести опасность от отца.

Вампир задумался.

– Даже если это и правда, попытаться стоит, – пробормотал он. – Флореску может пойти на сделку, рассчитывая на свою силу и понадеявшись со мной справиться …

Гунари свистнул, и в землянку спустился ещё один упырь, похожий на полуразложившегося мертвеца. Запахло гнилью.

– Проберёшься ко дворцу, – протягивая тому пергамент, приказал вампир, –  и положишь это так, чтобы люди увидели его сразу, как выйдут наружу.

Существо бессмысленным взглядом посмотрело на хозяина, булькнуло и, оставляя отвратительные пятна на без того грязном листе, выбралось наверх.

– Мои новые творения, – с гордостью сказал Гунари, – зомби. Я делаю их из трупов, и они полностью, в отличие от обращённых, подчинены моей воле. А самое главное, могут перемещаться днём. Как только я создам армию из мёртвых, мы двинемся на подданных Драгомира.

И, отвернувшись от пленника, одним прыжком покинул землянку.

Голоднов обмер. Упыри и сами по себе представляли опасность для людей, а усиленные таким воинством, становились практически непобедимыми. И он загорелся желанием немедленно выбраться отсюда и предупредить друзей.

Выход был один – отыскать частицу серебра, что отравляла вампирский организм, извлечь её и попытаться бежать. Борясь с нежеланием тела двигаться, Голоднов начал дюйм за дюймом его обследовать.

Драгомир спускался с гор. Уверенно идя знакомой дорогой, он отмечал изменения, произошедшие за последние десятки лет: стало больше вырубок, посёлки придвинулись ближе, и казалось удивительным, что пещеру Франкенштейна до сих пор не обнаружили.

Подул ветерок, слегка похолодало, солнце завершало свой путь, краснея на горизонте. Что-то шевельнулось в тени деревьев, и Флореску повернул туда. У ствола он увидел большую груду земли, откуда выбирался его собрат по несчастью. Отстегнув от пояса длинный нож, Драгомир замахнулся на вампира. Мелькнули клыки, на мгновение послышался зов, и поражённый ударом в сердце упырь рассыпался прахом.

С трудом двигая не желающей повиноваться рукой, Флореску перекрестился и прошептал слова молитвы за упокой души. Последнее время ему стало проще творить крестное знамение, он не падал в обморок, как раньше, и на теле не оставалось никаких следов.

– Возможно, я, действительно, не монстр, – мелькнула мысль.

Но задумываться над этим Драгомир не стал. Ускорив шаги, он добрался, наконец, до пещеры и вошёл внутрь. Воспоминания нахлынули неожиданно, и мужчина замер у каменистого порога.

Вот он осторожно выводит наружу с десяток обречённых на смерть людей и показывает им кратчайший путь к жилым местам. Вот на обратном пути его хватают, крутя руки за спину, и приводят к Виктору. Вот он корчится у гальванической батареи от электрических разрядов, которыми «наказывает» его чудовище в человеческом обличии, и кровавая пена течёт с губ, прикушенных, чтобы не закричать…

Встряхнувшись, Флореску прогнал призраки прошлого и решительно пошагал по коридору. Он, как и Иван когда-то, пошёл прямо, но не остановился, а прополз по сузившемуся проходу и, протянув руку, нащупал герметично упакованный свёрток, хранящий сведения о создании киберорганизмов. Положив его в объёмистый мешок за спиной, Драгомир выбрался наружу и направился в лабораторию.

Там царила тьма, но он видел всё, как днём. Кинув взгляд на каталки с истлевшими костями, Флореску вошёл в свой бывший кабинет и, взяв часть документов из ящика стола, отправил их туда же, куда и пакет. Дверь в соседнее помещение оказалась заперта. Сломав замок ударом ноги, вампир сначала замер, а потом, ликуя, закружился на месте в импровизированном танце.

Посреди большой комнаты стояли столы, на которых лежали три металлических скелета. Драгомир осмотрел их. Вещество, заменяющее спинной мозг, давно сгнило, его придётся воссоздавать, но сами остовы были в полном порядке, а это означало, что самую трудоёмкую часть работы выполнять не придётся, и процесс значительно ускорится.

Сожалея, что не предусмотрел такой поворот событий и не взял с собой лошадей, Флореску выбежал из пещеры и направился к порталу. Близ него он вновь столкнулся с нежитью, пославшей ему зов, ответил той злым клёкотом, и узнавший своего упырь отстал. А возвращение в пещеру не сопровождалось никакими неожиданностями.

Погрузив и крепко привязав остовы, Драгомир двинулся в обратный путь, засветло добравшись до сказочной страны, где его ждали друзья. Освободив двух лошадей от тяжкого груза, он затащил оба скелета в избушку и вернулся за последним. Но когда попытался снять его с коня, тот, чего-то испугавшись, встал на дыбы, вырвался и поскакал прочь.

– Я помогу доставить это во дворец, – сказал Драгомир, – и отправлюсь за беглецом.

– Только днём, – нахмурившись, возразил кудесник.

Флореску удивлённо рассмеялся.

– Ворон, меня же не тронет нежить, я сам такой. Чего ты боишься?

Брови того сошлись у переносицы, он открыл рот, чтобы ответить, но Елисеев опередил:

– Со стороны Трансильвании, возможно, и не опасно, но здесь, в нашем мире, затаился твой лютый враг, и ты рискуешь столкнуться с ним. А ведь он не один…

Подумав, Флореску признал правоту товарищей и вздохнул:

– Уговорили. Разумнее идти по свету.

– А ещё, друже, надо обсудить одно негожее, как я мыслю, дело, – добавил кудесник.

– Что такое?

– Потом…

Когда они оказались во дворце, Елисеев протянул Драгомиру пропитанный запахом разложения пергамент, покрытый зеленоватыми потёками. Прочтя непонятые друзьями письмена, тот скрежетнул зубами и, черкнув что-то на чистом листе, вынес его на крыльцо. Вернувшись, Флореску принюхался к неожиданному подарку.

– Неужели Гунари сделал это? – пробормотал он.

– Что именно?  – заинтересовались мужчины.

– Вампиры способны создавать себе нечто вроде прислуги из почивших на кладбище. Иначе – зомби. Похоже, послание доставил именно такой ходячий труп.

– Это плохо?

– Да. Из мертвецов можно создать большое войско, послушное хозяину. Во-первых, он становится сильнее, поскольку его подопечные способны передвигаться днём, во-вторых, это опасно ещё и тем, что после укуса зомби пострадавший становится таким же.

Рты Саши и Ворона приоткрылись от ужаса, а Драгомир продолжил:

– Поэтому мы должны как можно скорее завершить операцию с киборгами. Ведь даже один способен затоптать всю армию восставших покойников.

– А если нечисть привлечь? – нерешительно поинтересовался Елисеев. – Им ни вампиры, ни зомби не страшны.

Флореску хмыкнул:

– Да не будут они сражаться, наоборот, чуть что, нас предадут и встанут на сторону нежити. Те им свои, хотя и из другой реальности.

– Даа, – протянул кудесник, – попали, как кур в ощип. А что гласил документ? И что ты ответил?

– Гунари предложил отпустить заложника, если я сдамся добровольно. Я отказался. Хотел сначала сообщить от вашего имени, что умер, но, побоялся, что он убьёт Ваню.... Вот что, пойдём, подремлем что ли?  Впереди тяжёлые дни. Только бы уснуть…

Сантиметр за сантиметром обследовал Голоднов тело, время от времени откидываясь, чтобы отдохнуть. Поиски оставались тщетными, ничего не прощупывалось.

Иван уже начал терять надежду, решив, что кусочек отравы спрятан гораздо глубже, чем он думал, когда, проводя пальцами по лодыжке, вдруг почувствовал пульсацию и сильный зуд в задетом месте. Так и есть, глубоко под кожу была воткнута серебряная серьга. Передохнув с минуту, Голоднов, напрягся, разорвал тонкую телесную оболочку мгновенно отросшими ногтями, и, постанывая от боли, извлёк маленький кусок металла.

И вовремя. Едва Иван успел откинуть его в сторону, как вернулся вампир. С усмешкой поглядев на пленника, он залез под топчан, немного повозился там и уснул; видимо, снаружи всходило солнце.

Голоднов понимал, что когда оно поднимется выше, ему не выжить под палящими лучами, поэтому, с трудом поднявшись, двинулся к лазу, откуда сочился скупой утренний свет.

Не сразу и довольно далеко от портала Драгомир отыскал сбежавшую лошадь. Она лежала на земле, и на горле её виднелись проколы, сделанные клыками вампира. Рука кибер-скелета, придавленная обескровленным трупом, слегка треснула, но другие «кости» остались целы. Флореску водрузил металлического великана на своего коня и, ведя того в поводу, отправился обратно. Потратив некоторое время на то, чтобы миновать проход, он двинулся к дому.

И тут далеко впереди Драгомир увидел еле бредущее, спотыкающееся существо. «Зомби», – подумал он, ускоряя шаги, чтобы догнать и уничтожить монстра.

Однако Флореску показалось странным, что кадавр закрывает лицо ладонями, ведь живым мертвецам не страшен дневной свет. Подозрение зародилось в уме вампира, и он кинулся вперёд, стремясь скорее достичь цели. Подбежав, Драгомир разглядел страшные ожоги на оголённых плечах несчастного и, повернув того к себе, осторожно отвёл его руки.

– Ваня! – похолодев, прошептал он.

Побелевшие глаза сына, опалённые солнцем, слепо смотрели вперёд. Кожа на лице местами обуглилась, и мужчина, повиснув на руках Флореску,  что-то шептал в забытьи. Скинув кафтан и оставшись в исподней рубахе, Драгомир плотно застегнул одежду на теле Ивана, а голову мученика обвязал оторванной полой, закрывшей лицо. Сбросив скелет, он осторожно усадил Голоднова в седло, вскочил на коня, и через несколько минут спешился у дворца.

Глотая слёзы, Флореску подхватил обмякшего Ивана на руки и понёс в его комнату. Подоспевшие Саша и Ворон с состраданием смотрели на изувеченного друга.

– Что с ним теперь будет?  – шёпотом спросил Елисеев.

– Он поправится, – так же тихо ответил Драгомир, – но нескоро. Ожоги слишком сильны, нужно время.

– Главное, жив, – сказал кудесник.

Голоднов заворочался и принялся ощупывать воздух. Поймав его руки, Флореску ласково позвал:

– Ванечка, успокойся, ты среди своих.

Тот что-то неразборчиво забормотал, и Драгомир наклонился к нему.

– Зомби, – говорил Иван. – Большая опасность, отец.

Вампир вздрогнул. Впервые это слово звучало из уст человека, которого он считал своим сыном. А остальное Флореску знал и так.

– Ваня подтвердил мои подозрения, – сказал Драгомир друзьям, – Гунари создаёт дружину из мертвецов.

Голоднов закивал и, затихнув, погрузился в полусон-полубред. Все, кроме Флореску, на цыпочках направились к выходу.

– Ворон, – окликнул кудесника Драгомир, – когда я нашёл Ванечку, то бросил скелет на дороге. Пошли, пожалуйста, людей, чтобы его привезли сюда. И вели взять коня покрепче.

– Да, – отозвался кудесник и вышел.

А Флореску принёс воды, мази и начал лечить раны страдальца.