Электропоезд умчался по рельсам вдаль. Можно спокойно вытянуть ноги и вздремнуть. Хреновое это место, как я думаю. Спать здесь одно мучение. Каждые три минуты открываешь глаза и поджимаешь ноги. А к двенадцати ночи, так ещё и чаще. Машинисты уже спешат домой и сокращают промежутки движения. Того и гляди что отрежут ноги (они хоть и Под рельсами, но всё же страшно). Жаловаться не приходиться, да и некому. Один… Такой зимой, как эта, холодной и мокрой, лучшего места- чем метро, где можно спрятаться, согреться и просохнуть – не найти.

Самое трудное, чтобы забраться сюда, это уловить момент, когда отвлечётся дежурная по станции и тебе удастся проскочить в сам тоннель. На станции быстро военкомы загребут, а здесь искать не будут.

Яркая вспышка света и… резкий, вонючий смрад палёной шерсти.

Дымок стелется вдоль рельсы, в след за исчезающими вдалеке красными огоньками поезда. Сквознячок.

Вынул ноги из-под рельсов и медленно поднялся.

Опираясь на заранее приготовленную палку (ноги здесь затекают часто и на долго), медленно побрёл в ту сторону, где сверкнуло.

- Где-то тут. Не вижу. Надо искать быстрее. Скоро поезд.

Бормочу сам себе под нос, да просто для того, чтобы слышать людскую речь. Здесь ведь только грохот колёс на стыках…

И тут… резкий удар по спине.

Но не на столько сильный.

Я уж, грешным делом подумал, что прозевал приближение состава. Но нет!

Тут последовал ещё один удар и резкий окрик:

- Ты что, падаль здесь делаешь? Почему не на фронте? А ну марш из тоннеля…

Прокричал заученные слова человек, и последовал очередной удар, и толчок в спину.

- Ну всё суки. И здесь ТЦКашники нашли. Теперь загребут на фронт.

Успел подумать падая и поворачиваясь, чтобы увидеть сколько нападающих и можно ли от них удрать…

Оказалось, что человек был один. По голосу явно мужчина, но в женских одеждах.

- Ах ты ж сука!

Заорал я и с размаха ударил конкурента, который первым нашёл обгоревшую и прижаренную током от контактного рельса, крысу.

Удар мой пришёлся по голове, и соперник уронив добычу, схватился за макушку.

- Вы что делаете? Кто вас учил так бить живого человека. Больно ведь. Вы же могли меня убить.

- А какого хрена ты схватил мою добычу и кстати первым меня ударил!

- Это моя добыча, и я не бил вас, а защищал свой ужин.

- Твой ужин? А не хочешь услышать, что это мой завтрак? Я ещё ничего за день не съел. А он – ужин.

- А мой это вчерашний ужин. Знаете, как хреново спиться, когда в брюхе урчит как трактор?

- Отдай сюда крысу и отойди. Поезд приближается.

- Где? Что вы обманываете. Нет его ещё и мясо я вам не отдам. Кушать сильно хочется.

- Быстро лезь под плиту. Потом поговорим.

Затолкал незнакомца под плиту перекрытия и влез сам. И вовремя.

Грохоча колёсами промчался состав.

- Вылась. У нас есть три минуты. Пообщаемся.

- А бить не будете?

- Будешь наглеть, под поезд оформлю, а кстати, как ты здесь выживаешь если приближение состава не слышишь?

- А я здесь первый раз.

- Ну тогда понятно. А как забрался сюда? Кто подсказал или случайно?

- А вам зачем?

- Ну если тебе кто подсказал, то надо искать другое убежище. Значит это раскрыли и скоро сюда придут.

- Не. Я просто в метро спустился, чтобы переехать подальше от центра. Вы я вижу тоже прячетесь от полицаев, поэтому поймёте. Видите, как оделся. Своей покойной матери вещи взял. Хожу горблюсь. Пока вроде не замечают и не обращают внимания.

- А чего из центра бежишь?

- Да тут знакомых много. Ещё узнают…

- Стыдно что ли? Да брось. Кто на это сейчас смотрит.

- Нет. Что вы. Я не стыда боюсь. Жены… и её подруг.

- Не понял.

- Ну пока была жива мама, я отсиживался дома. А вот месяц уже как мамы не стало и супруга меня сдала военкомам.

- Да ну… на….

- Я бы тоже не поверил, только сам услышал, когда она звонила, а потом ещё и переспросила сколько ей за меня заплатят.

- А ты…

- А что я. Оделся в мамино тряпьё и вот… Три дня уже на улице. Ни еды, ни документов и вообще ничего. Бомж поганый.

- А по жизни кто был?

- Знаете такой адрес как: Кольцевая дорога 4?

- Ну… что-то припоминаю. Завод какой-то.

- Не какой-то, а «Электронмаш». Так вот я работал в одном из закрытых цехов электронщиком. Наладчиком. Настройщиком. Оптимизатором. Точнее – сисадмином! Хорошо платили. Семья жила в достатке. Всё было просто шикарно…

- Пока завод не закрыли?

- Ну почти закрыли. Мы…, наверное, уже можно сказать, но мы ещё работали немного. Закрытые. В «ящике».

Простучал колёсами очередной состав.

- Что-то задержался.

- С чего вы это взяли?

- Я давно здесь. Уже нутром чую, когда пора очередному ехать. Вот теперь следующий раньше пойдёт.

- И как вам здесь живётся?

- А разве не видно?

Оппонент всхлипнул и шмыгнул носом:

- Мамочка. Мамочка моя. Зачем ты меня покинула. Как я теперь.

- Ну, ну. Не раскисай. Ещё поживём.

- Хорошо вам говорить. Вы привычный. А я можно сказать из элитной квартиры, в вонючие бомжи. Как больно и стыдно. Хочется умереть, но так чтоб не мучится и именно сейчас… сразу.

- А с чего ты взял что я привычный?

- Ну вы же сказали, что давно тут…

- Давно – это понятие растяжимое. Поживёшь здесь, поймёшь, что тут каждый день за три идёт. Тут три страшных ипостаси – полиция, поезда и работники метро. Всё чего надо бояться и опасаться

- Но вы же как-то справляетесь с этим.

- Поэтому ещё здесь, а не там. Кстати. Если тебе так необходимо умереть, быстро и именно сейчас, то зачем прячешься? Иди – тебя примут, переоденут, накормят и быстро отправят на убой.

- А вы знаете – я думал об этом…

- Аккуратно – ноги…

Поезд промчался.

- Да. Я думал об этом. И был бы не против. Но где гарантия что раз и всё? А если ранение? Тяжёлое! Или ещё хуже, инвалидность? Тогда как? Ведь я ей нужен только для добычи денег, а так я её не устраиваю. Я всегда думал, что у неё любовник есть, так она ко мне относилась. Вообще вся моя семья держалась только на маме. Она сглаживала все острые углы семейного быта.

- Да вы батенька – маменькин сынок. Нюня и слюнтяй.

- А и пусть. Пусть будет так. Размазня. Но я тихо и мирно жил своей жизнью. Никого не трогал. Зачем это всё? Эта война? Мобилизация? Да как по мне пусть правит кто хочет, главное, чтоб меня не трогали. Не трогали мою семью и чтоб была моя мама.

- Ну главного у тебя, как ты говоришь, уже нет. Твоя мама ушла. Ты сирота и должен смириться с этим и жить дальше.

- А где мне жить? Как? С кем?

- Только не ной. Не люблю хлюпиков. Стань приспособленцем и пробуй выживать в любых условиях. Я ведь тоже не из суперменов. Преподавал в Вузе программирование…

- Да мы с вами почти коллеги.

- Будет время, а вечера здесь долгие, поговорим и об этом. А пока, сейчас поезд проедет, надо зайти по глубже в тоннель.

- Почему?

- Вон видишь стоят кувалда и кирка? А значит здесь не далеко идут работы. Могут прийти дорожники. (Оставили инструмент, чтоб не таскать туда-сюда). А если нас найдут, то обязательно вызовут военкомов. У нах приказ такой. Если не сдашь уклониста – сам пойдёшь на фронт.

-  А можно вас попросить не говорить о политике?

- Попросить-то можно. А в чём собственно дело?

- Да я тут нарвался на одного. Сказал, как и вам, что мне всё равно кто будет у власти, так он мне вот глаз подбил.

- Ну упоротых и долбанутых у нас хватает. Главное, что они все орут что надо больше на фронт отправлять, а сами не идут. Бояться. Ну я тебе обещаю, что драться не буду, да и о политике не будем. Так проблем хватает, о чём говорить.

- Спасибо вам большое. Я только не понимаю почему вы ко мне так хорошо отнеслись. Вы ведь меня совсем не знаете.

- Твоё счастье что я тебе встретился. Тебя бы или поезд уже сбил, или крысы сожрали. А так… Ты мне просто нужен… Ну пока.  Скучно и моторошно здесь ночами. Ни поспать, ни отдохнуть спокойно. Вдвоём нам легче будет. Сподручнее.

- О-о-о-ой!!!

- Чего ты испугался? Это всего лишь крысы. Днём они не опасны. Просто бегают туда-сюда. Вон, смотри. Ещё несколько бегут.

- А куда бегут?

- По своим делам. Вставай быстрее. Вылась.

- А что случилось?

- Ты что не видишь? Вон, вдали сверкнуло. Это крыса под контактный рельс попала. Её током шандарахнуло. Сейчас заберём шашлычок.

- Вы забыли. У нас ведь есть одна.

- На нас двоих, мужиков, одной маловато. Да и на потом если останется – будет ужин. Не каждые пять минут удача бежит к тебе в руки. У тебя нож есть?

- Нет у меня ничего. Ни ножа, ни дома…

- Не скули! Давай я эту разделаю и почищу, а ты принеси ту, что только попала. Только аккуратно. Руками не бери. Сначала палкой на центр оттолкни, а уж потом только поднимай. Понял? Иначе и сам шашлыком станешь.

Мужчина ушёл, но вскоре вернулся. Чуть ли не бегом.

- Ух! Вы здесь? Не бросили меня?

- С чего бы это? Я же сказал, что ты мне пока нужен. Скучно мне здесь одному, понимаешь?

- А там даже две было зажаренных.

- Вот и отлично. Залазь. Поезд пройдёт и пойдём дальше.

Но поезд не шёл. Мы уже успели съесть две тушки. (Ничего – съедобно, соли только не хватает). Третью, разделанную сложил в рюкзак и стал выглядывать, что же произошло и почему нет поездов.

- Ой.

Раздалось из-под плиты.

- Что там ещё у тебя?

- А я ноги промочил.

- Как промочил? Где? Когда?

Смутная догадка промелькнула в голове. Я уже слышал о таком…

- Вот здесь. Вода течёт. И её уже много.

- Вылазь. Поездов уже не будет. Видимо и эту станцию закрывают из-за подтопления. Крысы от потопа бежали. Всё у нас в стране просрали. Уходим и быстрее.

Подхватив своего знакомого под руку, повёл в направлении мерцающего вдали красного сигнала семафора…